— Если еще раз попадешься… — пригрозил охранник. Вечером следующего дня к камере Карла подошел заросший.
— Привет, Карл, это я, Нуолти, — сказал он дружелюбно, будто старому товарищу.
— Здравствуй, Нуолти.
— Ты извини, — Нуолти замялся, — скучно и все такое… — Он попытался объяснить вчерашний инцидент.
— Ничего.
— Я хотел тебя предупредить, я по изоляторам давно. — Нуолти опасливо оглянулся. — Ты сегодня на очереди у этих. — Нуолти ударил двумя пальцами по плечу. — Ночью придут.
— Спасибо, — сказал Карл в пустоту. Нуолти исчез. Предупреждение не помогло. Ночью в камеру впустили сонный газ.
Голова как боксерская груша после тренировки. Тяжелая и бездумная. Этот ржавый скрип уже замучил. Полное безразличие сменяется приступами ярости, а затем снова безразличие. Но этот скрежет! Кажется, будто голову ватой набили, даже уши заложило. Туман заполнял мозг твердой жижей и приятно тянул на дно, в глубину сознания.
«Черт бы побрал этот скрежет!» — подумал Карл, с трудом разлепив набрякшие веки. Взгляд заскользил по грязному бетонному полу к металлической решетке камеры.
Решетчатая дверь стояла на месте. «Но откуда же этот паршивый скрежет?» Карл закрыл глаза и почувствовал накатывавший волнами сон. Но скрежет не давал спать.
Скрежет сознания избитого тела мешал ему заснуть. А сон был так близок и приятен!
Тряска разбудила Карла. Он открыл глаза и увидел звездное небо. Яркие маленькие бусинки разбросаны в причудливых формах. Повеяло свежестью. Карл наклонил голову и от резкой пронзительной боли застонал.
— Тихо! — Розуел остановился и опустил носилки. С другой стороны стоял Нуолти.
— Где? — прошептал Карл.
Розуел не понял вопроса и, немного поразмыслив, не ответил.
— Пошли, — сказал Розуел.
Они взяли носилки и двинулись дальше. Впереди виднелась свалка. В носу засвербило от резкого запаха отходов. Обойдя горы мусора, они оказались возле прямоугольного столбика.
Носилки поставили. Розуел достал из кармана белый шарик альбенаретцев и опустил в приемную щель. У основания прямоугольного столбика появился слабый свет. Розуел стал неистово жестикулировать. Нуолти, не видевший ранее языка альбенаретцев, скорчил недоуменную гримасу. Прямоугольный столбик слабо замерцал, и свалка, небо, запах — все исчезло.
Остался столбик. Нуолти огляделся. Потолка помещения видно не было. Стены уходили вертикально вверх.
— Ни одного осветительного прибора, — заметил Розуел, — а видимость неплохая.
ebooksa