Легат

— Вернулся?

— Да, вернулся. Не помнишь? Твоя старая память стерта не просто так. Ты ведь догадываешься, зачем он хотел скрыть от тебя ключевую информацию?

— Я догадывался, что раньше бывал здесь, — признал я, — Ведь только поэтому ты не обнулил меня сразу?

— Дело не в сентиментальности, — бесстрастно ответил командор. — Мне нужна от тебя информация. Ты можешь о ней не знать, но догадываться. Он попытался скрыть ее от таких, как я.

— О таких, как ты? От других гранд-легатов?

— Нет. Гранд-легатом в прошлом был ты. Вернее, не ты — а тот, кто придумал все это, тот, кто создал тебя таким, каким ты себя сейчас знаешь. Если ты считаешь, что действуешь по собственной воле — то очень серьезно ошибаешься. Ты марионетка, идущая по цепочке спрогнозированных и запущенных им событий. И запланированный финал весьма печален для тебя лично. Ты это осознаешь?

— Вполне, — сказал я спокойно, — Так кто же ты такой, командор Звезды?

Он повернулся ко мне — высокий, худощавый и очень прямой. Черно-синяя форма Звездного Флота с серебряными звездами координатора на воротнике. Полностью лишенный растительности череп и длинное лицо принадлежали типичному космо, но они не могли скрыть достоинства и харизмы того, кто смотрел на меня через эту маску.

— Пожалуй, рассказывать будет долго, — ответил он, — Чтобы ты понял, лучше кое-что показать.

Мико: Принят видеофайл. Начинаю трансляцию.

Через секунду меня накрыло.

Дежавю. Я находился в той же самой командной рубке. Но вид был совершенно иным, Звезда располагалась под другим углом — огромный обзорный экран открывал вид на часть орбитального тора и отдаленный, тающий в голубом мареве зазубренный диск Черной Луны. Он дрожал, окруженный огненным ореолом и визуально различимым шлейфом мелких и крупных осколков. А вот Земля внизу выглядела иначе, странно, она казалась не бело-голубой, а покрытой сплошными пятнами грязно-желтых облачных разводов, за пеленой которых то и дело вспыхивали мерцающие проблески. На поверхности как будто что-то беспрестанно взрывалось или бушевали исполинские пожары.

Тот, чьими глазами я смотрел, не мог отвести взгляда от планеты. Боковым зрением справа и слева угадывались терминалы, за которыми находились люди в обмундировании Звездного Флота. Я был одним из них. А перед нами, слегка заслоняя обзор — стоял человек, в котором я мгновенно опознал командора Звезды.

Нет, сейчас он не был космо. Благородная седина, нос с горбинкой и резкие черты лица делали его похожим скорее на древнего римского сенатора. Изменился и мундир — жесткий, стоячий воротник был полностью покрыт вязью серебряного орнамента. Узор стилизованных созвездий оплетал плечи и грудь, а тройная планка с миниатюрами древних фалер безошибочно выдавали чин.

Гранд-координатор. Высшая должность времен Утопии. Насколько я помнил из краткого курса Тимуса, во времена поздней Утопии военные и гражданские гранд-координаторы, «объединяющие усилия», входили в общий совет, который был верховным органом власти на Земле.

Лицо и тело можно изменить. Но поза, осанка, взгляд, жесты — все это безошибочно свидетельствовало о том, что передо мной именно он. Значит, подозрения были обоснованы — внешность космо просто маскировка для отвода глаз. Но повадки и харизму из себя не вытравишь. На самом деле, как бы дико это не звучало — он бессмертный Инкарнатор, уже сотни лет командующий орбитальным комплексом. Тот самый невидимый кукольник, стоящий за ширмой и дергающий ниточки событий.

А за иллюминаторами орбитала — гибнущая после Импакта Земля.

…планетарная А-катастрофа масштаба Красной Тревоги. Положение складывается так, что самые негативные сценарии кажутся мечтой. На данный момент прогноз выживших — менее десяти процентов популяции и эта цифра продолжает снижаться. Ждать больше нельзя. Мы находимся в ситуации «Рагнарок». Принято решение немедленно активировать все имеющиеся протоколы. Эти задачи придется выполнять непосредственно вам. Прошу выслушать приказы…

Гранд-координатор говорил, как будто рубил словами воздух. Лицо его было угрюмым, глаза горели. Даже мне, постороннему наблюдателю, передалась напряженная и гнетущая атмосфера, царившая в рубке. После его слов откуда-то сзади меня послышался мужской голос:

— Разрешите обратиться, сэр! А что насчет остальных?