Я прижала руку к груди.
– Как я вам сочувствую.
– Невозможно справиться с такой болью, но знаете, что я поняла за свою долгую жизнь?
Я покачала головой.
– Боль и горе хотят одного: утопить человека в их трясине. – Она сжала руку в сухой кулачок. – И когда вы покоряетесь им, они становятся победителями. Ну, и кому это нужно? Вам это надо?
Вместо ответа я лишь вздохнула.
– Я знаю, что вы подумали: что я всего лишь старуха с глупыми идеями.
– Нет-нет, я…
– Все окей. Возможно, я кажусь глупой. Но достоинство старости в том, что ты меньше переживаешь из-за того, что о тебе думают другие, а вместо этого фокусируешься на том, что действительно ценно и важно. – Она взяла меня за руку и крепко ее сжала. – Инес говорит, что у вас случилось несчастье. Она рассказала мне вашу историю.
Я молча кивнула.
– Ваша милая доченька вряд ли хотела бы, чтобы вы тонули в вашем горе. Плывите к берегу. Уверяю вас, вы сможете это сделать. Вот я смогла.
Я вытерла слезинку. Инес вернулась из кухни. После этого мы непринужденно поговорили на разные темы, а через полчаса я стала прощаться. Старушка снова посмотрела в окно. Там начинался дождь.
– Надеюсь, вам недалеко идти? – спросила старушка. – Погода отвратительная.
– Нет, недалеко, – ответила я.
– Каролина живет на улице Клер, – добавила Инес, – недалеко от моей студии.
– О, а где?
– В доме восемнадцать, – ответила я.
У нее загорелись глаза.
– Я знаю вашего консьержа, – сообщила она.
– Господина де Гоффа?