– Не надо ничего говорить, – вздохнул он.
Мы надолго замолчали, потом я снова задала ему вопрос:
– Вы были счастливы?
– Когда-то давно – да, были.
– Что ты имеешь в виду?
– Когда мы только что познакомились, – ответил он. – Тогда она была другой. Не такой материалисткой и пресытившейся особой, какой стала потом. Когда мы познакомились в колледже, в ее словаре не было слов «Луи Виттон». Она была милой, простенькой девочкой из Айовы. Селестой Литлтон. Он улыбнулся.
– Она так изменилась? Почему?
– Вероятно, по моей вине. Я много работал. Уходил в шесть утра и иногда возвращался домой около полуночи. На нее у меня почти не оставалось времени.
– И она была недовольна?
Он кивнул:
– Я пытался найти способ вернуться к тому, с чего мы начинали, но после всех лет это было… слишком поздно.
– Мне жаль, – вздохнула я.
Он отвернулся.
– Грэй, – сказала я после паузы, – почему ты отправился в круиз?
Он улыбнулся себе под нос.
– В наш медовый месяц мы ездили в такой же круиз. Мне хотелось вспомнить, как все было… в счастливые времена.
Я кивнула.
– Кстати, – сказал он, привстав, – как твой лоб? – Я почувствовала кожей его пальцы, и мое тело наполнилось зарядом энергии, какого у меня не было со времен… Эрика. Я скучала по таким прикосновениям. Я скучала по… любви.
– Лучше, – сказала я, застыв, не шевелясь, когда его рука переместилась с моего лба на голову и ласково погладила мои волосы. А я закрыла глаза и думала, какую боль он носил с собой после смерти жены. Мы лежали и смотрели друг на друга, потом я, поддавшись порыву, дотронулась до его щеки, а его рука скользнула с моей головы на шею. Он провел пальцем по моей ключице, и меня внезапно пробил от головы до пальцев ног электрический разряд.
Грэй прижал меня к себе, и я уступила, с наслаждением ощущая его тело, прижавшееся ко мне. Я чувствовала его всего, целиком, и когда его губы сблизились с моими, я не противилась.