– Через пять минут мы прекращаем регистрацию, так что вы как раз вовремя. Правила таковы: не садиться, не есть, не пить. Танцоры не должны танцевать на одном месте или стоять дольше трех секунд, иначе они исключаются из соревнования. Последняя пара выигрывает вот это, – он указал на стеклянную емкость с пятицентовыми монетами. – Сфотографироваться можно вон там, слева.
Мы с Чарльзом прошли несколько шагов и остановились рядом перед белым занавесом.
– Теперь улыбнитесь, – жизнерадостно велел нам фотограф, скрытый камерой. Рядом с Чарльзом мне было легко улыбаться. – Готово. Если заглянете сюда в следующую пятницу, снимок будет готов.
Мы робко подошли к танцплощадке. Чарльз положил руки мне на талию и начал неуклюже двигать ногами. Я улыбнулась, взяла его за руки и показала ему базовый шаг свинга.
– Вот так, – сказала я, двигаясь в такт музыке. Я помахала рукой Лоле, с которой мы вместе учились в школе. Она явно была шокирована, увидев меня в объятиях Чарльза. Она явно завидовала мне.
– Это сложнее, чем кажется, – заметил Чарльз, пытаясь повторить шаг и наступая мне на правую ногу. – Прости.
– У тебя хорошо получается, – подбодрила его я. Мне было приятно, что и я могу хоть чему-то научить его.
Через некоторое время Чарльз освоился и закружил меня по площадке с уверенностью профессионала.
– Теперь я могу понять, почему этот танец нравится тебе больше, чем вальс, – с улыбкой заметил он. – Это намного веселее.
Я почувствовала, что на лбу у меня выступили капельки пота.
– А что делают люди твоего круга, когда хотят повеселиться?
Чарльз слегка улыбнулся.
– Ты так говоришь, будто я с другой планеты.
– Видишь ли, – ответила я, вытирая лоб, – в каком-то смысле так и есть.
Я посмотрела на других людей на танцплощадке: сыновья фабричных рабочих, дочери портних. И рядом с ними – Чарльз, сын одной из богатейших семей в городе и, возможно, даже в стране, если верить Кэролайн.
– Полно тебе, – обиделся Чарльз. – Тебе не кажется, что ты несколько преувеличиваешь?
В зал вошла миниатюрная фигурка, и я сразу ее узнала. Это была Джинджер Клейтон, моя давняя подруга. Ее младшая сестра умерла полгода назад, потому что у семьи не было денег на лекарства. И мне вдруг совершенно расхотелось танцевать. Как я могла ужинать устрицами и икрой, когда люди, подобные маленькой Эмме Клейтон, умерли от безденежья?
Я отпустила руку Чарльза.
– Неужели ты не понимаешь?
Он снова взял меня за руку.