– Ей предстоит дальний путь, – произнес он задумчиво. – Но, думаю, она с этим справится.
– Вы отлично поработали, – сказала я, поглаживая гладко отполированные поручни.
Он откусил кусочек рулета, а я подумала о том, сколько времени ему понадобится, чтобы закончить работу. Еще месяц? Год?
– Она будет готова к концу лета, – произнес он, словно читая мои мысли.
Тут я поняла, каким же одиноким станет этот причал без Колина, без его яхты, размеренно покачивающейся на воде.
– Полагаю, вы после этого уедете? – спросила я, отводя взгляд.
– Да, – ответил он. – Я отведу ее в Сан-Франциско. Мой заказчик примет ее там.
– А вам разве не грустно с ней расставаться? – спросила я, восхищаясь деревянными деталями носовой части, где доски были подогнаны столь плотно, что щелей между ними почти не было заметно. – Это, наверное, все равно что отдать своего ребенка приемным родителям.
Он пристально посмотрел на меня, и я заметила знакомый блеск в его глазах. Что это – грусть? Сожаление?
– Конечно, – наконец ответил он. – Но я стараюсь к ней не привязываться. Расставаться всегда тяжело, поэтому лучше помнить, что все хорошее всегда заканчивается.
Я кивнула и отвела глаза в сторону.
– Между прочим, – внезапно произнес Колин, – а не хотите ли ко мне присоединиться?
Я отрицательно покачала головой.
– Нет, я не смогу.
– Но почему же?
– Ну, – замешкалась я. – Понимаете, я…
– Вот видите? У вас нет настоящей причины. – Он поднялся и начал распускать паруса.
– Сейчас покатаемся.
Он поправил снасти и направил лодку к центру озера. Реющие в полную высоту паруса выглядели просто великолепно, и я с благоговением наблюдала, как уверенно и точно он управляет яхтой, совершая сложные маневры.
Когда мы достигли центра озера, он обернулся ко мне.