– Нет, чудовище, – воскликнул рыцарь. – Я сражу тебя. Осталось у меня еще копье заговоренное. Мартиша, ко мне!
Монстр посмотрел на трясущуюся от страха крупную кобылу и ехидно усмехнулся, когда рыцарь попытался отцепить от седла странное короткое копье. Для монстра оно было сродни зубочистке, но рыцарь, пыхтя и чертыхаясь, никак не мог с ним справиться.
– Помочь? – осведомился монстр, подходя ближе. Рыцарь рассвирепел и, оторвав наконец-то копье от седла, повалился на спину с жутким хрустом и лязгом. – Хм. Сам справился.
– Изыди, демон, в самые дебри Тьмы, что тебя породила! – взвизгнул рыцарь, запрыгивая на кобылу и направляя копье на монстра.
– Ой, балбес, – коротко ответило чудовище, отходя в сторонку.
– Как смеешь ты ко мне так обращаться? – вспылил рыцарь, тщетно пытаясь успокоить трясущуюся лошадь. В итоге он еще раз упал на землю, когда кобыла, не выдержав такого стресса, рухнула в обморок, попутно придавив хозяина. – Зараза! Мартиша! Восстань, говорю тебе!
– Она не зомби, чтобы восставать, – объяснил монстр, чуть приподнимая лошадь, чтобы рыцарь мог вылезти. – Ты когда ко мне собирался, летописи не читал?
– Нет.
– Зря. Там сказано, что меня животные боятся. Потому надо пешим и с заговоренным оружием приходить.
– Ты мой меч выбросил, ирод! – воскликнул сэр Граций. Монстр слабо скрипнул зубами, но разрывать рыцаря на части не стал. – Меня теперь папа не простит и домой не пустит. Фамильная реликвия утеряна.
– Охотно верю. Твоя реликвия сейчас в Лишайном пруду лежит, если ее гоблины еще не забрали. Любят ребята блестящие вещички. Но такой воин, как ты, с легкостью их одолеет.
– Нет! – голос сэра Грация сбился на фальцет. – Я сражался с драконами, бился на четырех войнах и победил всех на королевском турнире. Не пристало мне с какими-то клятыми гоблинами сражаться. Зато твоя шкура украсит мои покои.
– И чем ты ее снимать будешь? – недобро улыбнулся монстр. Рыцарь начал его утомлять. – Меч-то я выбросил.
– Кинжалом верным… – Сэр Граций вытащил из седельной сумки кинжал и разочарованно охнул, когда монстр и его отобрал.
– Хороший клинок. Пожалуй, себе оставлю. Будет чем салат резать, – буркнул он, закидывая кинжал в пещеру.
Сэр Граций онемел от такой дерзости и попытался броситься на монстра с копьем наперевес, но у него ничего не получилось. Монстр уклонился, пропуская рыцаря, и с удовольствием рассмеялся, когда сэр Граций врезался в скалу, не сумев затормозить вовремя.
– Говорю же, балбес. Летописи читать надо. Почва глинистая и влажная. В рыцарских сапогах тут сложно сражаться. А вот обувка из кожи в самый раз была бы.
– Ирод! Серая, ничтожная личность! – взвыл сэр Граций, разворачиваясь и вновь устремляясь на монстра с копьем. – Я проткну твою вонючую утробу, Свет мне свидетель.
– Опять оскорбления, – вздохнул тот, ловко уклоняясь. Рыцарь коротко икнул и врезался в дерево, с которого на него посыпалась труха, сухие листья и гнездо с удивленной вороной, оставившей на блестящем доспехе сэра Грация не очень приятные подтеки. – Каждый раз ваш брат меня оскорбляет, а я никому… Никому и никогда не делал ничего плохого.
– Врешь, скотина! Дев ты похищал прекрасных, людей пожирал да деревни топтал. Песий сын, мерзавец и многоженец проклятый!