–
Когда он просыпается, скрючившись в старом кресле прямо посреди лавки, за окном уже плавится под полуденным солнцем асфальтированная дорога. Всего на мгновение ему кажется, что там – вымощенная булыжником узкая улица с деревянными настилами над ямой прямо посередине. Но Теодор моргает, и видение испаряется, как дымка.
Помешивая в чашке свой утренний кофе, Бен входит в зал магазинчика с самым непринужденным видом.
– Доброе утро! – звонко и чересчур жизнерадостно говорит он.
Теодор выдает что-то нечленораздельное и сердитое.
– Что, принцесса?
– Ты не мог бы потише ложкой болтать? – хрипит он. – У тебя в чашке что, весь Нотр-Дам?
– Да. Я Клод Фроло, а ты сгоришь на костре инквизиции за постоянное пьянство.
Теодор садится, одновременно пытаясь остановить бешеную пляску стен. Хорошо, что бессмертие позволяет ему напиваться. Плохо, что оно не спасает от похмелья. Впрочем, наказание никогда не выдавали с приятными бонусами.
– На кострах инквизиции ведьм сжигали, – бросает Теодор, поднимаясь с кресла. Все тело у него ломит, кости хрустят, а застарелые незажившие трещины в ребрах скрипят, как древние ветки дуба.
– Пожалуй, – соглашается Бен. – И Эсмеральду.
Теодор фыркает в сторону приятеля и, отворачиваясь, кривит губы, так что с лица разом слетает вся его спесь. Дни ведьм прошли, не нужно больше огня.
Он делает несколько шагов в сторону коридора и тут же спотыкается.
– Но ты тянешь максимум на Квазимодо… – договаривает Бен, прихлебывая из чашки.
Теодор спотыкается второй раз и теперь почти падает. Рука едва успевает зацепиться за подлокотник кресла. Бен молча переводит взгляд голубых глаз на неуклюжего друга.
– О, черт возьми, можно хотя бы одно утро обойтись без твоих язвительных комментариев? – вполголоса цедит Теодор, пока Бен не начал разводить поучительных речей о вреде алкоголя.
– А можно хотя бы одну неделю не напиваться до свинячьего обморока?
– Нельзя. И я не свинья.
– О, ну разумеется. Ты принцесса.
К тому моменту Теодор добирается до дверного проема и старается не обращать внимания на беспомощность собственных ног, в которых, кажется, по сотне фунтов веса. Снова эти чертовы ступени… Чем они с Паттерсоном думали, когда покупали дом с винтовой лестницей? Опираясь на деревянные перила, которые натужно скрипят и давно требуют замены, он краем глаза замечает, как Бен спешит к телефону и поднимает трубку с удивлением на лице, хотя сам звонок в ушах Теодора отдается далеким эхом.
ebooksa