Его подхватил хриплый испуганный вскрик.
Старик дрожал и плакал, забившись в глубокое кресло.
Норвуд вспомнил о своих намерениях.
— Хорошо!.. — проревел он. — Хорошая работа!.. Заказываю!.. Вам хватит ста тысяч долларов?
Когда вошел служащий, у Норвуда в глазах все еще стоял маленький старикашка, которому никак не удавалось выбраться из кабинета — он поворачивал выключатель вместо ручки двери, ронял зеленый портфель, одновременно плакал и смеялся.
Служащий держал в руке чек, только что подписанный Норвудом.
— Господин Норвуд, этот чек…
В глазах хозяина вспыхнул гневный огонь.
— Что такое? Чек подписан! Почему он еще не оплачен?
— Простите, господин, предъявил его в кассу и…
Служащий в смущении колебался.
— И что! Вы думаете, у меня есть свободное время?
— Простите, простите… Он протянул чек кассиру. Он сильно дрожал и дважды пробормотал: «Такая радость… Такая радость». А потом упал…
— И?
— Умер…
Картина
Помните Грайда, ростовщика?
Пять тысяч человек должны ему деньги; на его совести сто двенадцать самоубийств, девять сенсационных преступлений, многочисленные разорения, крахи и финансовые потрясения.
Пять тысяч проклятий обрушились на его голову, вызвав у него только презрительную усмешку; сто тысяч первое проклятие убило его, убило самым странным и самым ужасным способом, который может присниться только в кошмаре.
Я задолжал ему двести фунтов; он ежемесячно драл с меня убийственные проценты; более того, сделал меня наперсником своих тайн… Он заставил меня возненавидеть самого себя, ибо приходилось сносить его злобные шутки, хихикать над насмешками, которыми он отвечал на слезы, мольбы и смерть обескровленных жертв.