По-детски надуты,
И что-то тревожное в карих глазах,
Словно бы отблески молний.
Уснула луна, и украл он
Ее серебристое тело,
И спрятал. И по сей день
В горе и гневе ищет она
Пропажу, смотрит на землю,
Лицо обращая то вправо,
То влево.
У дикобраза стащил он шубку,
Что мягче волоса зрелого маиса,
А у койота выманил масть,
Темную, цвета вечерних сумерек.
У пумы взял кротость, у броненосца —
Тонкую, лилейно-нежную кожу,
У жабы – ее сладкозвучное пенье.
Все, чтоб невесту
Сделать себе.
Дождь он украл, чтобы сделать глаза ей,