– Это каких же? – спросил он. – Тех, у кого волосы черные?
Голос его мне понравился – такой слегка картавый выговор, совсем как у солистов из английских групп на «Шоу Эда Салливана». Нет, не британский акцент, просто какой-то необычный. Приятный.
– Не черные, а длинные, умник, – сказал Трэвис.
– Ничем не могу помочь.
– Мог бы постричься и не ходить, как девчонка.
Чужак пожал плечами.
– Постричься – опять отрастут. А чем тебе девчонки не нравятся?
Тут он взглянул на нас и подмигнул. Сандра захихикала, а у меня отчего-то перехватило дух.
– Ты чо, типа лучше всех? – спросил Трэвис, оглянувшись на дружков.
Те ухмыльнулись в ответ. Казалось, воздух сгустился от напряжения. Вот-вот в ход пойдут кулаки. И это, похоже, было понятно всем до единого, кроме чужака.
– Слышь, кореш, а имя у тебя есть? – продолжал Трэвис.
– О, вот это сойдет.
– Что пойдет?
– «Кореш». Сойдет вместо имени. А тебе зачем?
Трэвис улыбнулся. Эту улыбку я видела не раз – за секунду до того, как он отвесит пинка собаке или выпишет по зубам кому-нибудь из школьных остроумцев.
– Предпочитаю, – сказал он, – знать, из кого сейчас дерьмо вышибу.
– А я-то думал, ты в бильярд хочешь сгонять.
Много я разного видела, но такого… Все так и остолбенели, глядя на него и пытаясь понять, что он задумал. Даже Трэвису, несмотря на злость, сделалось любопытно.
– Ты наркоты, что ли, наглотался?
– Наверное, нет. Ты о чем-то вроде никотина или кофеина?