– Ты что это задумал? – заорал Дуг.
– Всего лишь освободить место, – ответил дьявол.
Повернув острие к себе, он полоснул по собственному животу. Изнутри хлынули наземь дюжины и дюжины клейких полупережеванных мармеладных лягушек.
Окоченевшая от ужаса, Никки уставилась на него во все глаза. Рука с очередной лягушкой замерла в воздухе, на полпути ко рту. От надежд на победу не осталось и следа.
Дуг с отвращением отвел взгляд от полупереваренных конфет.
– Это же жульничество!
Дьявол широко раздвинул челюсти и высыпал в рот седьмую тарелку лягушек.
– Правилами не запрещено.
Никки задумалась. Каково это – жить без души? Вправду ли она даже не заметит пропажи? Будут ли ей сниться сны? Останется ли при ней чувство стыда, страха, веселья? А вдруг без души ей и дела больше не будет, жив Бу или мертв?
Дьявол схитрил. Сжульничал. Если она намерена выиграть, придется сжульничать и ей.
На шестой тарелке Никки бросило в пот, но она знала, что сможет доесть все до конца. Вот только закончить раньше противника не могла…
Раз так, нужно брать количеством! Нужно съесть больше кислых мармеладных лягушек, чем он!
– Что-то меня тошнит, – пожаловалась Никки.
Это было неправдой, но Дуг отчаянно замотал головой.
– Ты что, забыла?! Держись! Терпи!
Никки согнулась пополам, схватившись за живот. Спрятавшись под столом, она подняла с земли одну из скользких, изжеванных лягушек, вывалившихся из брюха дьявола, и сунула ее в рот. На вкус лягушка отдавала пылью с примесью какой-то тухлятины. Вот тут Никки замутило всерьез. Она едва не поперхнулась, но все же заставила себя проглотить и сладкое вязкое месиво, и кислоту, подступившую к горлу.
Выпрямившись, она увидела, что дьявол покончил со своими лягушками. Перед ней оставалось еще две тарелки.
– Я победил, – сказал дьявол. – Продолжать есть ни к чему.
Дуг запустил пальцы в волосы и крепко сжал кулаки.
– Он прав, Никки.