Я выучилась растить овощи, ухаживать за скотом и птицей и опасаться петухов (петухов у нас опасались все до одного, включая Эбби). И груди у меня со временем выросли, наперекор всем моим надеждам.
Вот только не нравится мне, как оборачивается жизнь в нашей долине. Рэмси (ну, еще бы!) заставил Эбби вернуться назад, на крохотный клочок земли вдалеке от ручья (правда, у нее и собственный канал был неплохой). Мало этого, он даже пытался выжать из нее арендную плату за две недели, прожитые на его земле, прежде чем ей удалось перетащить дом обратно.
И вообще в последнее время – беда за бедой: от гремучих змей весь год спасу нет, собаки у соседей дохнут, в домах полным-полно клопов-щитников, Рэмси в своем репертуаре…
А Эбби для таких напастей слишком стара. Нет, сама она о возрасте не говорит ни слова. Одно говорит: старость – это когда бегать да прыгать становится тяжко, когда не можешь починить крышу без того, чтоб не кувыркнуться вниз, и разглядеть листьев на вершинах деревьев.
– И я, – говорит, – к этому возрасту уже близка.
И вот она, последняя соломинка! Мой собственный дом съехал вниз – до самого дна долины, да еще среди ночи. И, что хуже всего, рухнул прямо на крышу Эбби. Услышав мое приближение, Эбби бросилась спасать своего нового щенка и здорово растянула запястье. Ей и до этого управляться по хозяйству было нелегко, и вот, полюбуйтесь…
С ее домом все окей, но мой совсем развалился. Мы – то есть, я и Эбби, несмотря на пострадавшую руку, при помощи пары соседей по кускам перетащили его назад, к моему валуну, однако ночевать пришлось у нее. Утром я помогла накормить всю ее живность. Суп приготовить помогла. И, конечно, поблагодарить пошедшие в него овощи.
На следующее же утро буря с градом уничтожила все огороды вокруг. Вот и говори о последних соломинках! Всему этому следовало положить конец.
– Эбби, – говорю я, – надо что-то делать. Разве раньше дела когда-нибудь шли настолько скверно?
А она отвечает:
– Такова жизнь. Когда лучше, а когда хуже.
– Вот уж не думаю, – говорю я.
И тут же новая напасть! Соседи предупреждают: Рэмси дознался, где я раньше жила, и не поленился сообщить туда, что я здесь. И отчим вознамерился приехать и забрать меня, как только пикап починит. Вот бы Великий Шут Господень учинил что-нибудь с его пикапом по пути сюда! Брод, например, внезапно затопил, или накрыл нужную развилку оползнем.
Я уже не раз подумывала пойти и встретиться с ним – с Шутом Господним, то есть. Должно быть, он уже здорово стар, и, может, от этого стал злее и своенравнее прежнего. Очень уж на то похоже. Готова поспорить, Эбби непременно отправилась бы к нему, если бы только могла. Подарок ему прихватила бы. Скорее всего, угощение. Или котенка. Хотя что ему делать с котенком? Учитывая все случившееся, тут куда лучше подойдет петух, а у Эбби как раз есть один хохлатый мерзавец, без которого она прекрасно обойдется.
Вместо нее пойду я. Отнесу ему имбирный пряник и петуха. И лимонада для нас обоих – то есть, для Шута Господня и для меня. Эбби ничего не скажу, а то еще волноваться начнет.
Путь я выбрала самый трудный, самый нехоженый, ведущий прямо наверх. Местами там и тропы-то нет. Будьте уверены, именно такой путь и должен вести к нему – сплошные камни да корни. Кое-где на всех четырех карабкаться приходится. Кое-где тропа совсем ливнями размыта. Куда такой тропе еще вести, как не к Великому Шуту Господню?
Еды я с собой взяла маловато и потому съела немного имбирного пряника. И половину лимонада выпила, долив в бутылку воды из ручья. Может, Великий Шут Господень не заметит. Да, жидковат стал лимонад, но все равно очень неплох.
Время от времени мне казалось, будто я заблудилась, но я всякий раз выбирала самую худшую, самую нехоженую тропу. Чем тяжелее путь, тем оно вернее.
И вот к обеду я, похоже, куда-то добралась. Впереди скальный гребень, ведущий к пещерке – не ахти какой, но тем вероятнее, что там-то он и живет.
Ноги ослабли, колени трясутся… Лазать по горам мне не в новинку, но не так быстро и высоко, да еще по этаким кручам. Страшно: гребень-то узок, по обе стороны – крутой обрыв. Плюхаюсь на четвереньки, движусь вперед ползком.