Тропой Койота: Плутовские сказки

– Итак, – сказал Жак, обращаясь к псу, – куда же дальше?

Пес моргнул.

– Да твоя помощь обещает быть просто бесценной, не так ли?

Пес моргнул дважды.

Жак зачерпнул горстью воды из фонтана, напился, сполоснул лицо. Пес наблюдал за ним.

Ариенна часто рассказывала ему сказки – точь-в-точь как этот лабиринт: повествование петляет, ветвится, внезапно обращается вспять. По вечерам, пробравшись потайным ходом в покои Ариенны, он ложился на край ее кровати, а она, сидя на подушках, расчесывая длинные черные волосы, начинала рассказ. И всякий раз в переломный момент заставляла его гадать, как повернется дело дальше.

И всякий раз Жак думал: быть может, окажись его выбор верным, она придвинется ближе? Но угодить Ариенне никак не удавалось, и вскоре он вовсе отказался строить догадки.

– Так что же, – спросил он, – отвезет ли рыцарь золото королю? Или пожертвует им, чтобы спасти даму от князя-людоеда?

– А ты что думаешь? Как он, по-твоему, поступит?

– Это же твоя сказка. Какая разница, что думаю я!

– Тогда можешь покинуть мою спальню, – сказала она. И весь следующий день с ним не разговаривала, даже когда мать не видит.

Да, это место было точно таким же, как сказки Ариенны – столь же головоломным. Однако с другим лабиринтом – с тем, что построит маркиза, если добьется своего – ему не сравниться. Этот новый, небывалый лабиринт станет земным воплощением ее мстительности, не знающим ни прощения, ни пощады.

Выбрав лестницу, по которой он, кажется, еще не поднимался, Жак двинулся наверх. Песик последовал за ним, изо всех сил стараясь не отставать.

Лабиринт Белых Камней

Если прочие лабиринты являли собою загадки, то этот казался просто-напросто шуткой.

Дорожки – явно утоптанные множеством ног – прилегали одна к другой, точно кольца на срезе поваленного дерева. Но разделяли-то их всего-навсего оградки из круглых белых камней не выше Жакова сапога! Возможно, они могли бы послужить серьезным препятствием для крысы, однако Жак мог свободно пройти прямо к выходу по ту сторону зала.

Он оглянулся назад – туда, откуда пришел. Особняк строителя лабиринтов угнездился в низине меж двух древних ив. Самой заметной его чертой, самой яркой приметой была высокая круглая башня, венчавшая восточное крыло. И здесь, в лабиринте, куда ни пойди, Жак отовсюду мог видеть ее верхнее окно. Что, если Брюмо сидит там, наверху, следит в телескоп за каждым его шагом да посмеивается втихомолку?

На всякий случай Жак решил не переступать границ и двинулся по дорожке. Сотня шагов в одну сторону, поворот, еще сотня обратно – и все ради того, чтоб оказаться в одном шаге от того места, с которого начал! Должно быть, пес счел его повредившимся в уме, однако безропотно шел следом.

До выхода Жак добрался только через час с лишком. Здесь его ждал столб, а на столбе – доска с надписью: «Ну и дурак».

Обнюхав основание столба, пес задрал над ним лапу. Жак оглянулся на башню. «Ничего, мсье лабиринженер, – подумал он, – я тебя еще одолею».

С этой мыслью он распустил пояс, повернулся к башне спиной и последовал примеру своего четвероногого спутника.