В конце концов удача повернулась к ней лицом. Стрелка волчка остановилась в оранжевом секторе с цифрой 5, Рэйчел двинулась с клетки на клетку – раз, два, три, четыре, пять – и остановилась у подножия короткой лесенки, ведущей к центру портала, похожего на лепестки анемоны.
– Ус-с-спех! – объявила змейка.
– Давно, блин, пора, – устало буркнула Рэйчел, взбираясь по лесенке наверх. Впервые в жизни она была искренне рада возвращению в пансион Святой Цецилии!
– Д-да-с-с-с! Заточению змеи конетс-с-с! С-с-спас-сибо за помощь!
Отпустив руку Рэйчел, змейка скользнула в портал. Едва кончик ее хвоста скрылся с той стороны, перед глазами Рэйчел возник мимолетный образ мальчишки во фланелевых штанах и школьном блейзере. Мальчишка оглянулся на нее, коснулся пальцами козырька кепки и исчез.
Откуда-то из дальней дали донесся гневный крик. Рэйчел шагнула в портал, все вокруг завертелось вихрем, и…
Открывая глаза, Рэйчел ожидала увидеть бежевую, сплошь в катышках, обивку дивана в гостиной, но нет. Не тут-то было. Она сидела на тротуаре, прислонившись спиной к столбу телефонной линии. Центр города. Святой Цецилией тут и не пахнет. К тому же… Что это? Уже утро? Значит, она отсутствовала в кампусе целую ночь? Да, дело плохо.
Напротив, через улицу, возвышался неухоженный кирпичный отель – «Сдаются комнаты, $2 в неделю» – с засиженной мухами вывеской: «Медитерранеан Кафе». Рядом располагался вход в магазин – витрины забиты фанерой, расписанной граффити. Над головой жужжала, то загораясь, то угасая, лиловая неоновая вывеска углового бара.
Скверный район. Но ничего. По крайней мере, не новая игра. Может, в баре есть платный телефон? Конечно, по возрасту в бар ей путь закрыт, но можно же объяснить, что тут экстренный случай. Приедет сестра Маргарита, усадит в монастырский фургончик, в пансион отвезет… Конечно, нотаций будет – не оберешься. Снова накажут, оставят без отпусков. Возможно, до самого конца года. Ну и ладно. В сложившихся обстоятельствах это она как-нибудь переживет.
Рэйчел подошла к двери, но, едва заглянув внутрь, поняла: в этот бар ей входить не стоит даже среди бела дня. Остановившись у светофора, она принялась ждать зеленого сигнала. Там, в паре кварталов впереди, магазины выглядели чуточку поприличнее – и уж точно далеко не столь угрожающе.
Улица оказалась не из оживленных. Всего одна машина у обочины – зато какая! Двухместный серебристый «бугатти», гоночный, старой модели! Откуда он в этих трущобах? Чудо, что до сих пор на запчасти не разобрали…
Подождав зеленого сигнала еще пару минут, Рэйчел шагнула на проезжую часть и двинулась через дорогу на красный. И ровно на полпути врезалась носом в… в пустоту. Что за дьявольщина? Потирая нос, она подняла взгляд к табличке с названием улицы.
Балтик-авеню.
Балтик? Медитерранеан? О, нет! Неужели опять?!
Сжав кулаки, Рэйчел замолотила по невидимой преграде что было сил. Преграда не откликнулась ни звуком.
– Я домой хочу, будь ты проклята! – в отчаянии заорала Рэйчел. – И играть в твои дурацкие игры больше не должна! Я же победила – два раза из трех!
Крик раскатился эхом среди мрачных кирпичных стен. Серебристый гоночный автомобиль замерцал, дверца его распахнулась, и наружу выбралась миссис Ллевелин в белом шелковом комбинезоне с именем «Маб», вышитым на груди слева.
– Что за шум? Что за рев? – брюзгливо сказала она. – Условия-то твои, не чьи-нибудь. Это ведь ты сказала, что у меня бэкгэммон, а, стало быть, ставки утраиваются.
– И что же? Значит, я должна выиграть… – Рэйчел принялась загибать пальцы. – Шесть партий из девяти? Да это займет целую вечность!
– Похоже на то, – согласилась Маб, царица фей. – Но время у меня есть. Времени у меня – хоть отбавляй.