— А если парень?
— Поговори с его приятелем. Тот больше знает.
— А если это столетний призрак?
Мама опять помолчала.
Мимо окна проехал Илья на велосипеде. Вернулся. Постоял за кустами. Никита присел. Никто не знает, что он вернулся. Они будут искать. И пока не нашли… Пока не нашли, его вроде бы и правда нет.
— Солью его посыпь. Призраки соли не любят. А еще железа. Если на могилу призрака железный штырь положить, он из нее выйти не сможет.
— Ма-а-ам… — простонал Никита.
— А вот еще средство есть. Если выкопать покойника, ну, того, чей дух буянит, и кости сжечь, а потом пепел в полнолуние развеять — все, угомонится. Сегодня как раз полнолуние.
— Ага, спасибо. — И почему мамы бывают такими несерьезными?
— Что «спасибо»?
— Что сказала. — Никита разозлился. Он помирает, а маме все шуточки. — Пойду на кладбище, кости выкапывать.
— И черную кошку не забудь.
— Это еще зачем?
— Верный рецепт от Тома Сойера. Он на кладбище труп черной кошки брал. Бородавки выводил.
— Мама! — крикнул — и сам заткнул себе рот, потому что в окне заметно потемнело: кто-то подошел с той стороны и заглянул в комнату. Никита отполз в простенок.
— Ты чего там? — звала мама. — Никита! Эй! Алло! — Ее голос из веселого стал тревожным.
— Я все понял, — прошептал Никита.
Приподнялся к окну. Легыч. Заколдованный. Стоит спиной. Смотрит в сторону.
Стукнули в стекло. С улицы зашумели — баба Зина гнала непрошеных гостей.
Никита поднял голову — над ним на подоконнике стоял подсвечник с воткнутой свечкой. И свеча эта горела.