Гости на Саут-Бэттери

– Некоторые люди говорят, что старые дома и вещи – это наши ворота в прошлое. Способ сохранить историю.

Майкл насмешливо фыркнул.

– Больше похоже на жизнь в прошлом, что дает повод не двигаться вперед. Мы прожили там всего год – на прошлое Рождество мы перевезли ее родителей в дом престарелых, и Вероника вступила в наследство, – и я просто поражен тем, что люди готовы терпеть, лишь бы жить в историческом доме. Зимой мы замерзаем насмерть, потому что установка в доме совершенно новой системы вентиляции и обогрева разрушит его историческую целостность. А чтобы сделать это «правильным способом», – он произнес последние два слова, изобразив пальцами кавычки, – по словам Вероники, необходимо привлечение архитектора, а также специалиста по сохранению исторического наследия, что обойдется в целое состояние. Я говорю ей, просто сделай это самым дешевым способом, чтобы нам три месяца в году не ходить дома в зимних пальто, и к черту Бюро архитектурного надзора!

В недалеком прошлом я, вероятно, согласилась бы с ним на все сто. Но у меня внезапно возникла картинка того, как выглядел бы мой дом сейчас без пристального внимания Софи к его исторической целостности, и мне стало немного грустно. Не так грустно, как тогда, когда я представляла, каким здоровым был бы мой банковский счет, если бы я ее не слушала, но тем не менее грустно.

– Верно, – сказала я. – Но они служат цели, даже если они раздражают. Бюро архитектурного надзора заботится о том, чтобы наш исторический район был сохранен в первозданном виде и не утратил своего характера. Иначе мы просто станем еще одной Атлантой.

– Это так плохо? – спросил он, щелкнув указательным пальцем по кисточке, свисавшей с дверного ключа на часах.

Я ни за что не скажу Софи, что мои собственные губы произнесли слова, которые я слышала от нее снова и снова. Обычно я воспринимала их с насмешкой, за которой следовали язвительные замечания на тот счет, что, если мы станем еще одной Атлантой, нам не придется иметь дела с толпами туристов. Или с круизными лайнерами.

– Я не знаю, – сказала я. – Думаю, это может служить аргументом в пользу обеих сторон.

Я улыбнулась, желая сменить тему, прежде чем я зароюсь в норке. Меня заинтриговало то, что он рассказал о доме своей жены.

– Говоря о семье вашей жены. Однажды мне довелось встретить вашу покойную невестку. Когда вы упомянули, что ваш дом превратился в святыню, вы ее имели в виду?

Его манера стала такой же, какой была, когда я столкнулась с ним возле часов, отстраненной и пренебрежительной.

– Отчасти. Есть картины маслом и старые снимки почти каждого члена семьи, который когда-либо фотографировался. Это нелепо. По этой причине все мы, кто вошел в эту семью, связав себя узами брака, постоянно чувствуем себя чужаками. Но комната Адриенны…

Он казался почти злым, и я была готова снова сменить тему, но он, похоже, этого не хотел.

– Они ничего не трогали. Даже ее косметика все еще на туалетном столике вместе со щеткой для волос, на которой остались ее волосы. Нет, вы представляете? Ее одежда висит в шкафу, а в прихожей стоят ее резиновые сапоги. Нет, я понимаю, потерять ребенка – это ужасно, но это все равно что жить с мертвым человеком.

«Знали бы вы, что это такое!»

– Могу представить, каково это. Но вы с Вероникой наверняка захотите сделать ремонт, если уж теперь вы живете в ее семейном доме.

Майкл шумно выдохнул.

– Это да. Собственно, именно этим мы и начали заниматься, когда обнаружили на чердаке сундук Адриенны. С тех пор Вероника не позволяет что-либо менять, чтобы, не дай бог, не потерять какие-либо улики. И это через двадцать лет! Если честно, у меня это уже сидит в печенках и в известной мере подпитывает мою неприязнь к антиквариату. – Он покачал головой. – Извините, просто сейчас для меня это больное место. Я не собирался вас этим грузить. – Его улыбка снова стала заискивающей. Я же поймала себя на том, что испытываю к нему симпатию. Похоже, между нами было больше общего, чем он думал.

Вероника подошла и взяла Майкла под руку, и мне почудилось, будто тот напрягся от ее прикосновения. Разумеется, если между ними был длительный спор относительно их нынешней жизненной ситуации, без напряжения не обойтись.

– Надеюсь, ты не монополизировал нашу хозяйку, – сказала она, сжимая его руку не то в знак нежности, не то в знак предупреждения, я так и не поняла.