Месма

— Ты любишь меня? — прошептала она, став прямо над ним и глядя на него сверху вниз с какой-то мечтательной грустью. — Как это трогательно… Я растрогана, Влад. Ну, пожалуйста, люби, кажется, я никогда тебе этого не запрещала. Но что же мы с тобой станем обсуждать? Неужто план моего спасения?

В ее последней реплике прозвучал такой сарказм, что Влад беспомощно замолчал.

Он почувствовал, как им постепенно овладевает беспросветный ужас.

— И вообще: я уже не первый раз слышу от тебя, что ты жаждешь меня от чего-то спасти. Однако я так и не поняла, от чего именно. Кажется, я никогда не просила, чтобы меня спасали…ине просила ни тебя, ни кого-либо другого. Но ты всё лез и лез спасать меня с упорством, достойным лучшего применения, и даже не потрудился узнать у меня, хочу ли я спасаться. Ты нёс мне спасение такое, каковым оно представлялось твоему пониманию. Ты хотел, чтобы я была с тобой, и чтобы я была как все. А между тем, я давно уже не такая, как все. И никогда такой не буду.

— И что же такое сверхценное ты обрела, что отличает тебя от нормальных людей и чем ты так дорожишь? — спросил Влад. — Может, мне будет позволено это узнать?

— Почему бы и нет? — улыбнулась в ответ ему Галя. — Тебе осталось совсем немного, Влад, и я вполне могу с тобой пооткровенничать напоследок. Что я приобрела? Очень многое… Я вижу и слышу столько, сколько не в состоянии воспринимать человеческий организм. Я слышу, как растёт трава. Я вижу, как происходит борьба за выживание не только у зверей, но и у насекомых! Я могу заглядывать в другие миры и даже посещать их, оставляя свое тело и вновь возвращаясь в него. Я обрела такие возможности, о которых не могла и мечтать, и о которых раньше читала только в сказках. Я слышу человеческие мысли, за огромное расстояние ощущаю грозящую мне опасность… Я обладаю физической силой, равной силе десятка здоровых мужчин; я могу без малейшей усталости бежать сутки напролёт по пересечённой местности, мне ведомы многие тайны мироздания, которые…

— Всё это очень интересно, — перебил ее Влад, — особенно, если бы было правдой. Я так полагаю, весь этот вздор — не более, чем плод твоего больного воображения… Пожалуйста, развяжи меня и давай покончим с этой комедией…

Галя мгновенно переместилась вдоль кресла и встала над Владом спереди, словно желая, чтобы он ее лучше рассмотрел.

— Комедия? — грозно воскликнула она. Ее глаза зловеще полыхнули. — Вздор? Что вы, жалкие создания, понимаете в этих вещах? Вашего убогого ума хватает лишь на то, чтобы огульно отрицать всё то, что недоступно вашему пониманию. Ты прав только в одном: да, однажды со мной что-то случилось. Это произошло незаметно для меня, и результаты стали сказываться позднее. Когда ко мне стала приходить Августа…

Но стоило мне заикнуться о вновь обретённых мною свойствах, как меня мгновенно засунули в психушку! Я была там как в тюрьме… Чего только не наслушалась: истерия…шизофрения… всего и не упомнить! И уже тогда я поняла: если не хочу провести всю жизнь под замком в сумасшедшем доме, я должна стать воином, чтобы защитить себя! Я должна стать хищницей, ибо в вашем уродливом мире выживают только хищники! Когда я стала видеть жизнь насекомых — не по книгам и документальным съемкам, а — воочию! Я сперва даже ужаснулась — это бесконечная смертельная борьба за выживание, где сильные пожирают слабых, самка пожирает самца после спаривания, и в этой борьбе не бывает ни перемирий, ни капитуляций. Борьба идёт только на уничтожение. Но еще больше я ужаснулась, когда осознала — в вашем мире происходит тоже самое! Только если насекомые делают это откровенно, то вы маскируете сплошное пожирание выдуманными добродетелями, то есть вы не только убийцы, но еще и лицемеры. Вы хуже даже насекомых!

Тот пафос, с которым она произнесла свой монолог, подействовал на Влада даже несколько завораживающе. На мгновение он забыл о своем плачевном состоянии. И он спросил:

— Галя, послушай… Ты всё время говоришь: вы, ваш мир… это ты о ком?

— О ком? О вас, о тех двуногих, что именуют себя людьми…

— Вот как? Выходит, себя ты к сообществу людей больше не относишь?

— Нет, — она ответила так хладнокровно, словно сообщала, что больше не состоит в студенческом драмкружке.

— Прости, пожалуйста… а кто же ты тогда?

— Я вампир… Разве тебе Светланка об этом не сообщила? — Галя участливо склонила к нему голову.

— Откуда ты… знаешь? — Влад был по-настоящему растерян.

— А я всё знаю, Влад… — ласково заметила Галя, — от меня ничего не скроешь! Не пойму только одного — зачем она так поступила? Она была единственная, кто знал, что я стала вампиром, и знала это наверняка… И еще она прекрасно понимала, что я очень скоро узнаю о ее предательстве.

— Ты, кажется, поехала в город, чтобы привезти ее сюда, — напомнил Влад. — Ну… и где же она?