Он пошел прочь, обходя деревню, направляясь в лес бодрым шагом. Он будто был рожден для леса.
— Прости, — Сирена коснулась плеча Авоки.
— Не стоит. Он… выводит из себя. Как я вообще думала о браке с ним?
— В Элдоре вы были суждены друг для друга. Может, там у вас все получилось бы.
Авока поравнялась с Сиреной, они следовали за Матильдой и Верой.
— Мы бы постоянно грызли друг друга. Это было бы катастрофой.
— Вполне возможно, — сказала Сирена, тихо смеясь.
— А ты? — спросила Авока. — Что насчет твоих мужчин?
Сирена вздрогнула от этого. Она пыталась забыть мужчин, что не давали ей покоя весь год. Видимо, сила привлекала силу.
— Не знаю.
— Дин все еще тебя любит.
— Знаю, — сказала Сирена.
— Ты все еще беспокоишься за него.
— Как иначе? Нас ждала свадьба. Я ничего не могу поделать со своими чувствами, но я творила ужасные вещи в Бьерне, и не все они были из — за смерти Мэлии. Многие были из — за Дина. Не знаю, что теперь у нас. Я не готова простить его, но знаю, что он старается.
— Может, он и дурак, — сказала Авока. — Но влюбленный дурак. Я не хотела работать с ним. Я хотела перерезать ему горло, узнав, что он сделал с тобой. Но мы работали вместе несколько месяцев. Он верный. Я не хочу лезть в твою любовную жизнь, но я бы с ним хоть поговорила. Он это заслужил.
— Думаю, да, — сказала она.
— А Эдрик и Каэл? — спросила Авока. — Дремилоны?
Сирена покачала головой.
— Мертвы для меня.
Авока едко рассмеялась.