Живые и взрослые

– Да, если будет совсем плохо, будем охотиться, – кивает Марина, – но я думаю, это не понадобится.

– Какая охота? – нервно смеется Зиночка. – Чем охотиться? Колышком от палатки?

Обхватив колени руками, она сидит на большом валуне, покрытом извилистым орнаментом лишайника. Марина старается не смотреть в ее сторону: мало того, что спалила карту, так еще все время ноет! Мы все здесь погибнем! Нас никто не найдет! О нас все забыли! Тьфу.

– Вообще-то, у нас есть оружие, – мягко говорит Гоша, – вы, Зинаида Сергеевна, просто не в курсе. На белок им, правда, не поохотишься, но медведя завалить – запросто.

– Это правда, – говорит Зиночке Ника, – у нас действительно есть пара боевых пистолетов.

– Да, совершенно случайно, – кивает Марина и добавляет, повернувшись к ребятам: – Кроме того, у нас совершенно случайно есть еще разные другие приборы. И если мы вспомним, зачем мы сюда пришли, то как раз сейчас самый подходящий момент пустить их в ход.

– Я с дэдоскопом вчера весь день ходил – ничего, – говорит Лёва.

– Может, он не определяет точки бифуркации? – спрашивает Марина.

– Нет, я точно помню – было написано, что дэдоскоп годится. Потому что по своей природе эти бифуркационные точки все равно что-то вроде дыр в Границе.

– Понятно, – кивает Марина, – значит, продолжай искать.

Правильно говорил Павел Васильевич: командир отвечает за всех. Вот теперь она, Марина, и оказалась таким командиром – и больше всего ее потрясло, как легко это приняла Зиночка.

Вот если бы она еще не ныла, все вообще было бы отлично.

– Значит, поделим обязанности. Лёва занимается дэдоскопом, Гоша пытается разобраться, где север, где юг и следит, чтобы мы не сбились с пути. Ника и Зиночка, то есть Зинаида Сергеевна, готовят еду и собирают ягоды. Все ясно?

Ребята кивают, и Марина добавляет про себя: а я пытаюсь что-нибудь придумать, чтобы мы в самом деле здесь не сгинули.

Два дня назад пейзаж поменялся. Вместо леса – бесконечная равнина, поросшая редкими карликовыми березами и кустами черники. Мхи под ногами сменились лишайниками: огромные замкнутые кривые, опоясывающие валуны и скалы. Тоже – красные, белые, бурые. А еще – зеленые, всех оттенков зелени, от тускло-елового до ярко-изумрудного. Издалека лишайники напоминают пятна плесени, но под ногой опять превращаются в доисторический лес.

Гиганские камни громоздятся террасами, налезают друг на друга, внезапно обрываются под ногой – и вот вместо упругого равномерного шага приходится прыгать, словно по ступеням инопланетной лестницы, не приспособленной к человеческой анатомии. Да, идти стало трудней, но Лёва говорит, что помнит – только так можно выйти к берегу моря. А ближайшая бифуркационная точка, отмеченная в файле Гошиной мамы, как раз и находится на берегу.

– А озеро? – спросила Зиночка.

– Озеро тоже где-то здесь, – сказал Лёва, но как-то неуверенно.

Марина не очень верит, что они смогут дойти до озера без карты. В лучшем случае выйдут к берегу моря и там наткнутся на рыбацкий поселок или посигналят проходящим лодкам. Опять же, рыбы можно будеть наловить.

От голода у Марины сосет под ложечкой. Хорошо хоть черника кругом – но одной черникой не наешься, тем более что они и собирать ее не могут как следует, только на привале. А на привале больше всего хочется упасть и не вставать. И черт с ней, с черникой.