– Гоша, ты когда сегодня вернешься?
– Это сложный вопрос.
Ну что ж, имеет право обижаться: в конце концов, не Александр, а именно Гоша с друзьями спасли тогда Женю.
Финальный свисток. Матч закончился, 3:1, «Дизель», как и предполагалось, выиграл. Придется все-таки встать и выключить телевизор, думает Александр, но остается в кресле.
Звонят в дверь, и Женя идет открывать. Сколько раз говорил Гоше, чтобы не забывал дома ключ, – но нет, это не Гоша, из прихожей слышны звонкие голоса.
Да, теперь уж точно придется встать.
– Ну, здравствуйте, ребята, – Александр встречает Нику и Лёву. – Давно вас не видел. Проходите, садитесь. Гоши, правда, еще нет, но вы подождите, скоро придет.
Лёва нерешительно говорит:
– Он вроде обещал к семи быть.
– Чаю хотите? – спрашивает Женя, и все идут на кухню и еще час пьют чай, не зная, о чем говорить, – не спросишь ведь, как дела в школе, у людей, которые спасли твою жену?
А потом наконец приходит Гоша, раздраженный и злой, и тебе кажется, что от него пахнет как-то непривычно, может быть, табаком и алкоголем – в любом случае пахнет так, что скоро будет уже совсем невозможно вспомнить день, когда ты держал маленький сверток и верил, что твой сын будет жить в прекрасном будущем, которое построит твое поколение.
Остановка метро – стеклянный павильон посреди снежного поля. Никакого сравнения с довоенными станциями, с их роскошными фасадами, статуями и мозаикой. Но это все – в центре, а здесь выходишь из метро – и вообще никакого города. Особенно если отвернуться от проспекта, по которому нет-нет да проедет машина. Тогда виден только заснеженный холм с одинокой дорожкой, змеящейся между сугробами, да где-то там, на горизонте, высовываются из-за гребня башни новостроек.
На город совсем не похоже, в лучшем случае – пригород. Впрочем, это и есть пригород: конечная остановка, поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны.
– Да, Марина, далеко ты забралась, – говорит Лёва.
– Зато свежий воздух, – отвечает Марина.
Ее красно-синяя куртка (мертвая, конечно) ярким пятном выделяется на снежном фоне.
– Ну что, пойдем? – и она указывает на далекие многоэтажки.
– Ага, – говорит Ника, а Гоша опять молчит, как молчал всю дорогу.
В четверг получилось из рук вон плохо. Гоша с Никой почти сразу начали ссориться, а Лёва только и делал, что их мирил. Едва удалось рассказать о том, ради чего пришли, но Гоша только пожал плечами, буркнул: ну, меня никто ни о чем не спрашивал! На что Ника тут же сказала:
Вот и сегодня Гоша всю дорогу дулся, да и Ника не сказала ему ни слова. Больше всего Лёве хочется их встряхнуть и сказать: «Эй вы, идиоты, перестаньте! Помиритесь немедленно!» – но, может, так и положено, когда люди влюблены? У Лёвы-то никогда ни с кем романа не было, что он в этом понимает?