Живые и взрослые

– Привет, Майк! – как будто они виделись совсем недавно, как будто Майк просто уезжал куда-то, а теперь вернулся, и они рады его видеть, вот все и говорят друг другу «привет», как будто ничего и не случилось, – сначала Марина, потом Ника и Лёва, и Майк смущенно улыбается и повторяет:

– Привет!

И вот вчетвером они сидят в комнате Майка, Лёва разглядывает плакаты на стене – Майк называет их постеры, – Ника небрежно проводит пальцем по книжным корешкам на полке, а Марина и Майк молча смотрят друг на друга, и Марина думает: я целовалась с ним, он признался мне в любви и казался таким взрослым, а теперь – теперь мне кажется, я старше, а он совсем еще ребенок. Хотя… сколько ему лет? Пятнадцать, как нам? Четырнадцать?

– Хотите чаю? – говорит Майк. – Или, может, вина?

Как он живет один? – думает Марина. У него не осталось ни дяди, ни отца… Где он берет деньги? Кто за ним присматривает?

– Вина? – переспрашивает Лёва. – О, давай! Никогда не пил мертвого вина, клево будет попробовать.

Марина, конечно, пила: на большие семейные праздники – Новый год, Проведение Границ, дни рождения – папа всегда наливал франкского или италийского красного. Живое вино она пила только с одноклассниками – дома его почти не признавали. Хорошее вино – мертвое вино, шутил дядя Коля.

Майк приносит из кухни бутылку, долго возится со штопором и наконец разливает по бокалам темно-красную жидкость.

– За встречу! – говорит он. Все чокаются, с переливчатым звоном, смущенными улыбками, почти шепотом повторяя «за встречу!» – и вот уже отставляют пустые бокалы, повисает неловкая пауза, и в конце концов Майк спрашивает: – Как же вы сюда попали, чуваки?

– О, это было целое приключение! – нарочито бодро говорит Лёва, и Марина вспоминает струпья штукатурки, засохший цветок в бутылке из-под кефира, прощальные слова на черной доске и серую плесень пыли, покрывшую мир ее детства.

– Да уж, приключение, – говорит Ника, зябко передергивая плечами, и Марина думает, что, наверно, никогда не решится спросить Нику, с чем та столкнулась в своем промежуточном мире.

– Мы совершили Переход, – говорит Лёва. – Сами. Без провожатых. Почти без инструктора. Ну конечно, в промежуточных мирах нас немного потрепало, но теперь мы здесь.

Немного потрепало! – повторяет про себя Марина, а вслух говорит:

– На самом деле это Лёва нас спас.

– Да? – переспрашивает Майк, а Лёва отворачивается, но недостаточно быстро – Марина видит, как он покраснел; рыжие всегда так забавно краснеют, даже веснушки исчезают. – Лёва суперский, я всегда знал, – говорит Майк, но лицо у него становится немного растерянным и обиженным.

Он ревнует, что ли? Марина улыбается этой мысли. Ну да, правильно. Здесь же нет времени, и, значит, он по-прежнему любит ее. Ничего не меняется.

– Мы пришли за Гошей, – говорит Ника. – Ты с ним не встречался?

– Да, да, – отвечает Майк, – конечно, встречался. Он приходил… какое-то время назад… несколько дней… или недель? Так трудно вспомнить…

– И что? – спрашивает Лёва.

Майк вздыхает.