– Пожалуйста, капитан Фа. Это мой долг.
– Слышал, тебя наградили, – продолжил он. – За мое спасение…
– Представили к награде, капитан, – осторожно уточнила я. – Решение будет выносить господин Е Бо-Джинг.
– Думаю, он вынесет правильное, – энергично кивнул капитан.
Ни по его лицу, ни по его тону не было ясно, сердится он или искренен.
Мы снова помолчали. Его поведение вызывало какое-то смутное беспокойство, как бывает, когда кто-то подходит сзади, закрывает ладонями глаза и спрашивает: «Угадай?»
Угадай, что капитан чувствует? Почему он смотрит вот так, словно бы раздевая взглядом? Узнал ли он меня?
«Я тоже не могу понять, госпожа, – шепнул Умник. – Нужно чуть больше времени, из-за болезни эмоции Фа Дэ-Мина туманны».
– Вижу, вы помогаете садовнику, – заметил между тем капитан. – Любите цветы?
– Люблю чем-нибудь занять руки, – пожала я плечами. – Привык к постоянным тренировкам в лагере, теперь мне скучно.
– Я слышал, как вы стреляли с герцогом по бутылкам, – улыбнулся Фа Дэ-Мин.
«Главное, чтобы не услышал кое-чего другого, что доносилось из спальни», – вставил молчавший до этого Забияка, и я густо покраснела.
– Да, я показывал брату, чему научился в академии и в гвардии Е Бо-Джинга, – похвасталась я. – Надеюсь, не сильно вас потревожили?
– Вовсе нет. Я лежал в кровати и думал, что с радостью размялся бы и сам. Это истинное наслаждение: гулять по вашему прекрасному саду, наслаждаясь ароматами цветов и жизнью. Иногда кажется, что жизнь человека – как жизнь цветка. Столь же недолговечна, сколь и прекрасна.
– Довольно поэтическое сравнение, – хмыкнула я.
– Я иногда балуюсь написанием трехстиший, – вдруг сообщил Фа Дэ-Мин. – Вот, послушай.
И, прикрыв глаза, нараспев продекламировал:
– Красиво, – пробормотала я, потирая щеку, на которой, должно быть, все еще цвел румянец смущения.
– Тебе нравятся розы, Мар-Тин?
– Больше жасмин, – вспомнила я слова садовника, отщипнула крохотную веточку от куста и сунула в петлицу.