Сердце ворона

Открыть не решился.

Тупое опустошение пришло вскоре, как это часто и бывает после внезапного душевного подъема.

Дмитрий понял, что его ждет. Понял, чего от него добивается Лара.

Ритуал окончательно уничтожит его, Митьку – глупца, вора и беспризорника. А его место займет величественный граф Ордынцев, которого так ценит Лара.

Но, может, это и к лучшему?

Глава 25. Хороший день, чтобы умереть

Лара всегда любила ветер. Встречала его смело, у самой кромки моря, лицом чувствуя колючие брызги воды. Она испытывала непонятный восторг, когда он, свистя в ушах, будто нашептывал ей сказки о дальних краях, откуда прилетел, и где она надеялась когда-то побывать.

Больше Лара не слышала тех сказок. Не было запаха моря и теплого шелеста волн. Лара чувствовала себя запертой в тесной комнатке, принадлежавшей когда-то няне. В крохотной комнатке с единственным окном – зато каким. Через то окно, огромное, во весь Ларин рост, она смотрела на мир, на его суету, на людей, которых узнавала и помнила – но ничего к ним не чувствовала. Даже жалости.

Лишь раз в ней колыхнулось что-то – когда Джейкоб вложил в руки Дане медальон, силы которого та не ведала. Медальон погубит Дану. И Джейкоба. И Конни, если тот не сделает хоть что-нибудь. Конни был единственным, кому не нравилось происходящее, кто чувствовал подвох – однако зарекомендовал он себя так, что никто, совершенно никто всерьез его не принимал.

Лара тогда приложила ладони к стеклу в окне и в полной мере убедилось, как оно прочно. Захочешь – не расколешь. Да и надо ли?

* * *

Рахманов должен был подняться в башню позже. С обреченной усмешкой подумал, что без него все равно не начнут – он главный виновник торжества, как-никак. И все же ему мучительно не хотелось туда идти. По крайней мере, с собою наедине он мог в этом признаться.

А пока что Рахманов спустился вниз, во двор, надеясь, что свежий воздух и холодный ветер с моря хоть немного приведут мысли в порядок. За Лару он более не переживал: его Лара и демонов из потустороннего мира сумела приручить.

Его Лара… Его ли? Рахманов уже не знал. Это мучило его, грызло и не давало покоя.

Громкий голос Ордынцева заставил обернуться:

– Галочка, вы все же заходите к нам!

Рахманов покрутил головой и нашел взглядом отца Даны, Александра Наумовича, в обществе той самой Галочки. Они стояли у ворот и прощались. А Рахманов уж и забыл о них.

Снова подивившись столь неожиданной дружбе, он осторожно, чтобы не спугнуть, направился к ним. И все-таки спугнул: Галина, завидев его, распрощалась с Ордынцевым еще скорее – перехватила поудобней лукошко с персиками, подобрала юбки и едва ли не бегом поторопилась прочь.

– Такая забавная девушка… – покачал Ордынцев головою ей вслед. – Сама непосредственность: с полчаса уж меня персиками угощает, а теперь даже не попрощалась. Зачем приходила, спрашивается?

«Да ведь она нарочно его отвлекала… – сообразил Дмитрий только теперь. – Зачем? И что-то Юлии Николаевны во дворе более не видать…»