Сердце ворона

– Я ведь обещала, что сумею помочь, – напомнила та, что так похожа на Лару. И подошла. – Позволите?

Несмело потянулась к медальону, и Джейкоб одобрительным кивком позволил Дане его отдать. Ненадолго.

Она только взяла его в руки, любовно, в самый последний раз, погладила пальцами взмывшую ввысь ласточку. Наклонила, чтобы редкие солнечные лучи позолотили острый клюв Ворона. Она невесомо нажала на нужные точки – и крышка медальона откинулась в сторону.

Дана ахнула, совершенно к этому не готовая.

– Здесь, разумеется, есть секрет, Даночка, – пояснила она Лариным голосом.

Сложенные кольцом, внутри покоились две пряди волос, переплетенные в одну. Соединенные навек. Светлые и темные.

– Я и не знала о том… – пролепетала Дана. – Боже мой, что это? Волосы?

– Волосы, – подтвердила она. – Я и сама узнала о тайнике совсем недавно.

– Лгунья… – прошептала Лара не в силах сделать большее.

– Дана, это волосы вашего отца и Мары, – пояснил Джейкоб. – Мара срезала по одной пряди и соединила их, соединив тем души. Разделить их отныне невозможно: погибнет ее душа – погибнет и его…

Кажется, он хотел сказать еще что-то, но Дана мученически потерла висок:

– Боже мой, у меня больше нет сил, Жак. Хватит. Покончим с этим как можно скорее. Что нужно сделать с ними – уничтожить, сжечь? Что?!

Она сама мчалась в пропасть, сама торопила погибель – глупая, но решительная Дана. А та другая, похожая на Лару, уже не таила улыбки.

– Лгунья… – Лара почувствовала влагу на щеках. – Лгунья, лгунья!..

– Сжечь, – согласился Джейкоб с некоторой заминкой.

И Дана не сомневалась более. Сделала твердый шаг к жаровне, где полыхало пламя, и вытряхнула в него волосы так, словно это был мусор.

– Все? – спросила она требовательно.

– Да…

Джейкоб нахмурился. Может быть, только теперь и усомнился – все ли правильно они сделали? Впрочем, это уже не важно.

Лара стояла посреди своей тесной комнатки и смотрела на тех двоих по ту сторону стекла. Знала, что Дана нынче подбирает слова, чтобы сказать что-то. О своем, о глупом, о земном. Смотрела – и знала, что она не успеет. Смотрела – и по щекам ее текли слезы.