А он словно о ее мыслях догадался. Подошел и неласково встряхнул за плечи:
– Еще ничего не кончено, разве не видите?!
Да, ничего не кончено – Лара знала сама.
Из-за зубчатой стены башни, там где Лара бросила кинжал, в серое свинцовое небо медленно поднимался столб черного дыма.
– Сожгите волосы, Лара! – снова повысил голос Джейкоб. – Это должны сделать вы – вы сама!
А после, чертыхаясь, бросился к жаровне. Вернул ее на место, швырнул внутрь горсть здесь же подобранных углей, еще тлеющих, и рванул рукав собственной сорочки – чтобы поджечь. Ветер неистово бушевал, сбивал с ног и, верно, не обошлось без колдовства – но пламя в умелых руках Джейкоба занялось быстро.
Лара же, сжав в кулаке тугой жгутик из волос, собрала все свое самообладание, чтобы сказать решительно и твердо:
– Джейкоб, не просите меня, я не сделаю этого.
– Почему? Вам жалко Мару?
– Нет…
– Вашего отца? Он и впрямь лишь жертва Мары – по ее вине его дух и теперь не может успокоиться! Но вы не убиваете – вы освобождаете его, Лара. Как же вы не поймете?! Ваши родители уже мертвы!
– Мертвы… – Лара все-таки не выдержала, и голос ее сорвался на рыдания. – Мертвы – но он жив лишь благодаря частичке души моего отца! Это вы не понимаете!
Джейкоб и сам осекся: верно, не думал об этом прежде.
До чего же благодарна она была Мите, что он тотчас оказался рядом – обнял за плечи, прижал ее голову к груди, а у Джейкоба потребовал:
– Быть может, есть другой способ? Выдумайте хоть что-то!
– Нет другого способа, – жестко отозвался Джейкоб. – Так суждено, видать…
– Есть! Наверняка есть! – перебила Лара. И яростно пообещала: – Вам придется силой отобрать – сама не отдам!
Митя снова ее поддержал, протянул ладонь:
– Лучше мне отдай – вернее будет.
И то правда. Лара, ничуть не сомневаясь, вложила жгут из волос в его раскрытую ладонь.