Сердце ворона

– Какая ж я мама тебе? Юлей зови.

– Мама-Юля! – радостно повторяла Лара.

А та качала головою, снова ворчала что-то под нос – и улыбалась.

Она редко улыбалась. А потом и вовсе перестала. Когда это случилось? Когда та, другая, оставила маленькую Лару на постаменте в верхней комнате башни и подожгла солому.

…Огонь был всюду. Плавился воздух, дым щипал глаза и саднил горло, а оранжевые языки уже лизали каменные плиты, почти касаясь ступней. Вот вспыхнул яркой свечкой подол ее ночной рубашки, и Лара, потеряв всякое самообладание, истошно закричала.

И она пришла. Она всегда приходила, чтобы спасти ее. Лара теперь хорошо видела ее лицо – оттуда, где Лара была теперь, многое видно хорошо.

– Я тебя не брошу, крошка, никогда не брошу! – горячо шептала она маленькой Ларе…

Она обманула. Она ее оставила, подтолкнув к лестнице из башни, а сама сдвинула с места Ворона, чтобы отворить потайной ход на крышу и спасти ее отца.

Не спасла. Не сумела.

– Мама…

В этот раз Лара лишь едва-едва коснулась кончиками пальцев преграды, что отделяла ее от остальных – и стекло покрылось паутиной мелких трещин. Чтобы в следующий миг разлететься на тысячи осколков, ослепив Лару, оглушив ее и лишив возможности видеть что-то большее, чем ее Митю.

Он, распахнув сорочку, стоял перед нею, а в грудь ему – там, где сердце – упиралось острие трехгранного кинжала. Тот кинжал Лара держала в своих руках. И еще целую вечность, казалось, не могла разжать ладоней, будто неведомая сила их сковала – а потом отступила. И с металлическим звоном кинжал упал на серые камни. Лара всхлипнула и осторожно, боясь, что он оттолкнет, положила руки Мите на плечи.

– Это я… это правда я! – горячо зашептала она, еще не веря, что освободилась. Самой себе не веря.

А он верил – наверное, даже умирая, верил бы, что она, его Лара, победит. Он так и не сказал ни слова, только улыбался несколько ошалело да безотрывно смотрел ей в глаза. Молчал – но Ларе казалось, она знает все его мысли до последней. Это ли не колдовство?

– Знаю, что ты, – наконец, произнес Митя.

Прижал ее к себе так, что Лара едва не задохнулась, коротко и горячо поцеловал в висок и тотчас отпустил – бросился к Дане и Джейкобу.

Дана жива была, слава Богу, с помощью Джейкоба и Мити приподняться с пола. А Джейкоб и вовсе был уж на ногах. И первым же делом спросил:

– Лара, волосы Мары и Ордынцева – они у вас?

Лара скользнула рукой в карман платья, удостоверившись, что тугой жгутик из локонов – настоящих, вынутый Марой из медальона – все еще там.

Но отчего-то сказать «да» не сумела. Мара ли еще была над нею властна или что-то другое – но Лара лишь с мольбой смотрела на Джейкоба и молчала.