«Это я?» — знакомое мимолетное удивление в миг нажатия на курок…
Улыбка осталась на лице убитого. Смерть была мгновенной, как всегда — ведь он был профессионалом.
Прошёл час. Он убил ещё троих, и на этом рабочий день подошёл к концу. Он вернул винтовку в услужливо выдвинувшуюся нишу, принял душ в раздевалке и вернул униформу на своё разгоряченное водой тело. Выйдя из здания, он обнаружил, что с зимних туч обильно сыплется жесткая снежная крупа. Засунув руки в карманы, он быстро пошёл к станции метро. Позже, сидя в вагоне поезда и привычно игнорируя косые взгляды попутчиков, он наконец понял, почему отказался от служебного автомобиля.
— Вы ненавидите меня, правда? — спросил он у седого человека в очках, который сидел напротив с газетой и хмуро смотрел на его синие форменные брюки. Человек испуганно покачал головой и отвёл взгляд к окну вагона.
— Вы меня ненавидите, — продолжал он. — Я это знаю, поэтому каждое утро и каждый вечер езжу среди вас. Вы смотрите на мою форму, она приводит вас в бешенство. Вы кривитесь за моей спиной, скрипите зубами, прокручиваете в голове картины, где я истекаю кровью и задыхаюсь. Вам же ничего не стоит убить меня. Я даже не стану сопротивляться. Один удар ножом в спину, один выстрел — и всё. Убить человека так легко. Маленькое незаметное движение, и мечта станет явью, вы увидите меня умирающим. Должен же хотя бы один из тысячи озлобленных на власть, на судьбу, на жизнь найти в себе достаточно яда, чтобы сделать это. Чего вы ждёте? Почему я ещё я жив? Почему мне завтра опять придётся спускаться в это проклятое подземелье?
Поезд подъехал к станции. Побледневший пассажир выскочил из вагона, будто спасаясь ото льва. Он видел через грязное толстое стекло, как седой человек убегает, протискиваясь через толпу.
Жена встретила его в прихожей, раскрасневшаяся от жара кухни. Она поцеловала его в щеку, и он улыбнулся ей — ещё одно давно неживое, отработанное движение, лишенное малейшего намека на чувство. Он переоделся в домашнюю одежду, помыл руки и сел за стол. Жена поставила перед ним тарелку, полную вареных бобов. Он зачерпнул еду большой ложкой и поднёс ко рту — и вдруг его перекосило от отвращения, когда он увидел бобы вблизи: чёрные, скрюченные, мягкие, безвольные, слипшиеся. Он трясущейся рукой вернул ложку на стол, отодвинулся назад вместе со стулом, согнулся пополам, и его вырвало.
Возвращение
Шекспир писал, что события, способные необратимо изменить дальнейшее течение нашей жизни, могут на первый взгляд казаться настолько мелкими и незначительными, что их можно уподобить тихому шёпоту. Для Константина таким шёпотом судьбы стала рассеянность, из-за которой он забыл зарядить телефон. Вообще-то, Константин обычно следил за уровнем заряда батареи, чтобы не остаться без связи в нужный момент, но на этот раз у него это совершенно вылетело из головы. Начиная с десяти часов утра «Самсунг» на его рабочем столе стал подавать звуковые сигналы, которые со временем становились всё более жалобными. Во время обеда телефон простонал в последний раз, и экран погас.
Когда Константин закончил разбираться с бумагами, было около половины пятого — полтора часа до конца рабочего дня. В любой другой день он досидел бы до конца, читая через свой «Самсунг» новостные и развлекательные сайты (на рабочем компьютере стараниями отдела безопасности выход в интернет был почти полностью заблокирован), а сегодня через десять минут бездействия им овладела тоска. Константин вышел в коридор и пошёл в сторону кабинета начальника. Как он и подозревал, за стеклянной дверью никого не было видно, а свет оказался погашен — Виктор Георгиевич относился к рабочему распорядку весьма вольно. Впрочем, коммерческому директору успешного предприятия это было простительно. Константин усмехнулся и вернулся к себе. Потихоньку собрав свои вещи, он вновь выскользнул в коридор и зашагал к лифту. После пяти вечера вряд ли принесут срочные документы. А если и будут такие, то дотерпят до утра, он разберётся с ними в первую очередь. С лёгкой душой Константин вышел из овеянного десятками кондиционеров офиса на летнюю жарищу и направился на автостоянку.
Жил Константин в центре города. Новостройка была раскрашена в кричаще-оранжевый цвет, больше подходящий для детской площадки. Они с Тоней въехали сюда всего год назад. Новенькая трехкомнатная квартира на седьмом этаже была роскошным жилищем для молодожёнов, разве что состояние водопровода оставляло желать лучшего. Видимо, строители здорово сэкономили на качестве труб — за этот год Константин намучился вызывать сантехников, когда в очередной раз за стеной в ванной комнате начиналась течь, которая угрожала залить всю квартиру. Но всё-таки Константину нравилась его новая квартира. Долгие годы, когда он жил в полуразвалившейся «сталинке» на окраине города, такой дом был его голубой мечтой, и он гордился, что смог воплотить мечту в жизнь.
Он нажал на дверной звонок четыре раза: один раз долго и три раза коротко. Это был тайный сигнал, дающий понять жене, что у порога муж. В свою очередь, у Тони тоже имелся свой способ позвонить — два длинных и два коротких нажатия. Они так привыкли к этим условным знакам, что открывали дверь, не глядя в глазок.
Тоня не спешила к порогу, и Константин позвонил снова. Он посмотрел на наручные часы — всего пять часов вечера. Конечно, он бы предупредил жену, что вернётся пораньше, если бы его телефон работал. Может, она ушла куда-нибудь? Хотя за завтраком он спрашивал о её планах на день, и Тоня сказала, что весь день проведёт на диване…
Константин позвонил в третий раз — на этот раз уже больше для проформы — и начал рыться в карманах брюк в поисках брелка с ключом. Должно быть, Тоня всё-таки решила вылезти из квартиры — тем более что на улице такая хорошая погода. Тоня — она такая, с ней на какое-то постоянство рассчитывать не приходится. Но не это ли в ней ему так нравится?
Улыбаясь, он выудил ключ и уже собрался вставить его в замок, когда за дверью раздался её голос:
— Кто там?
— Тонь, это я, — он убрал ключи. — Открывай.
— Ты сегодня пораньше? Я дремала после обеда…
— Да, начальник ушёл, ну и я не стал задерживаться.
ebooksa