Неделей позже я снова отрабатывала смену в закусочной «У Лефти», усиленно притворяясь, что моя жизнь вошла в нормальную колею. Я сказала «притворяясь», поскольку это было не совсем правдой. Каждую ночь мне снились красочные кошмары, в которых кто-то преследовал меня и хотел убить.
А короткая прогулка до дома после работы отныне наполняла меня тревогой. Каждый подхваченный ветром лист, задевавший мою ногу, заставлял меня в испуге подскакивать. Каждая движущаяся тень заставляла передергиваться от страха.
— Нужно какое-то время, — говорила мама. — Но все закончилось, Рэйчел. Просто напоминай себе, что все закончилось.
Что ж, полагаю, для меня все действительно закончилось. Как и для Брендана. Мы провели много часов в полицейском участке, объясняя полицейским — на этот раз уже
Дуайту Гарланду и его подельнику, Сэлу, были предъявлены обвинения в нападении и попытке захвата заложников.
Что же до Мака … Ну, тут ситуация была гораздо сложнее. Его обвинили в соучастии. Но до сих пор не могли определиться, нужно ли судить его как несовершеннолетнего, или же он предстанет перед взрослым судом.
Таким образом, обстоятельства были далеки от нормальных, как бы я ни притворялась, что все хорошо. Я не стала брать отгул. В понедельник я как ни в чем не бывало отправилась в школу, а после уроков вернулась в закусочную Лефти.
Я мыла пол вокруг стола, убирая за двумя ребятишками, вывалившими свой ужин, когда в ресторанчик вошла Эми, одетая в красную толстовку с капюшоном и линялые джинсы. Помахав мне рукой, она устроилась в первой кабинке.
Эми всю неделю проявляла себя замечательной подругой. С теплотой и пониманием выслушала она мой рассказ о том, что случилось на Острове Страха. И ни разу не сказала «Говорила я тебе туда не ходить».
Она даже заявила, что ей нравится моя новая короткая стрижка.
Этот вечер в «У Лефти» выдался тихим. В закусочной было почти безлюдно. Большинство ребят из школы сидели по домам — готовились к экзаменам. Я подошла к Эми и присела рядышком.
— Привет. Что новенького?
— Про Мака слышала? — Ее глаза были вытаращены от волнения.
— Хорошие новости или плохие? — спросила я.
— Для него — хорошие. Полиция сняла все обвинения. Они сказали, его нельзя считать сообщником. Все-таки он пытался остановить своего отца.
— Ого. Это хорошо, — сказала я. — Ты не слышала, он вернется в школу?
— Нет. Они с матерью переезжают. Опять.
— Надо же, — пробормотала я. Я не знала, что еще сказать.
Эми пригладила волосы.
— С Бренданом видишься?