Алло, милиция?

Общение с ним не клеилось. Явно не доверяя Егору, тем более — не испытывая никакой симпатии, гэбист даже в неформальной обстановке выдавал столько протокольных слов, что откровенничать с таким — всё равно, что со стендом по правилам пожарной безопасности.

Компенсируя себе ранний подъём, «непризнанный гений сыска» натянул на голову капюшон и уснул.

Аркадий разбудил его, тормознув у придорожного магазинчика — купить перекусить и отлить. Запивая кефиром булку, признался:

— Вернёмся после шести, и всё на сегодня. А так Сазонов ещё что-нибудь поручит.

Какое-то восьмое чувство трубило в горн и колотило в набат: нужно скорее. Но как это объяснить? Гэбист был непрошибаем.

— Платят хотя бы хорошо бойцам невидимого фронта? Или тайна?

— Нет, это не секретно. То же действующее довольствие, что и у офицеров Советской Армии. На старте должность плюс звание лейтенанта дают двести сорок в сумме. Продовольственный паёк, компенсация за форму — носим мы её редко, лейтенантская живёт до майорских погон, если не растолстеть. Иногда премии. Бесплатный проезд. Очередь на жильё и на машину. Потом рост — за должность, звание и выслугу лет. Не на что жаловаться, но не жируем.

— А если в Афганистан? Или боишься?

— Ты скажешь! Мечта. В Афганистан почти все написали рапорты. Но туда легче попасть из разведки или военной контрразведки. Подумай — год за два, командировочные в валюте, их можно на чеки «Берёзки» поменять.

«А также гробовые», — добавил Егор про себя.

Когда повернули на Комсомольскую, перевалило далеко за шесть. Сазонов, тем не менее, ждал в хорошо знакомом кабинете. Докладывал Аркадий, не упустив ни единой детали.

— Хорошо, что грузинский криминалитет не знает пока про минчан и не подозревает Бекетова, — закончил он.

— Брат погибшего поклялся достать его убийцу даже в тюрьме, — добавил Егор.

— Не достанет. Потому что не будет никакой тюрьмы, — огорошил подполковник.

Егору показалось, что он ослышался или чего-то не понял.

— Доказательства убийства под Ярцево — железобетонные. Осталось только их процессуально оформить, и Бекетова можно закрывать.

— Приказано прекратить всякое наблюдение за Бекетовым. Прослушку снять. Агентурное сопровождение отменить. Тебе запрещаются любые, повторяю — любые, а не только половые контакты с Дауканте, пока она работает на Бекетова. Отныне он — потерпевший по взрыву на Калиновского, с которым прокуратура уже разобралась. Виноват покойный Томашевич. ДТП под Ярцево произошло исключительно по неосторожности водителя, других участников нет.

Егор уронил голову на руки.

— Пока он не совершит новое убийство?

— Если он будет заподозрен в преступлении, посягающем на государственную безопасность СССР, мы вмешаемся. А так — дело прокуратуры и милиции.