— А скажите, пани, где это мы теперь… то есть какой это город?
— Бахчисарай.
— А далеко это будет от Изюма?
— Считай сам; это — столица Крымского царства…
— Крымского царства! — вскрикнул Явтух, всплеснув руками. — Ведь это еще дальше Мелитополя будет!
— Тс! что ты! не говори так громко, а то как раз разбудишь всех во дворце, — сказала незнакомка. — Ложись лучше в этот ящик, мы оденемся и тебя потихоньку пронесем в наши комнаты.
— Да кто вы такие? — спросил Явтух, занося ногу в ящик.
— Мы — жены крымского хана! Лежи смирно.
И красавицы бережно понесли его в терем.
Когда Явтух почувствовал, что ящик снова опустили, он приподнял крышку и встал на ноги. Стены гарема, где он очутился, были обтянуты красным сукном. По полу валялись подушки. Зеркало над камином было обито фольгою. Дрожащий свет лампады, из разноцветных стекол, лился с потолка, и легкий дым курильницы, стоявшей у завешанной двери в другую комнату, стлался по полу. Явтух не мог надивиться на все это и, подняв голову, оглядывался по комнате.
— Какой хорошенький! — сказала одна из красавиц по-своему.
— Какой страшный, да усатый! — прибавила говорившая по-русски.
— Давайте, сестрицы, свяжем ему руки да оденем его в наши наряды! Ведь одели же его где-то казачки в юбку.
— Ах, да какой он смешной! — закричали остальные, хлопая в ладоши и еще теснее окружая гостя.
Явтух вежливо и молча стоял перед ними.
Одна из жен обратилась к нему с просьбой:
— Повесели нас твоими рассказами; какою силой занесло тебя сюда?
Просьбу эту ему перевели. Явтух почесал за ухом.
— Да что же такое я вам, пани-матки, расскажу? Я, право, и не знаю; язык как-то… того… не ворочается!
— А вот мы его подмажем! — сказали более догадливые.