– Ты разве не слышал? Мне не стали делать…
– Я не об этом. – Перис протянул руку и прикоснулся кончиками пальцев к ее щеке. Кожа отозвалась на прикосновение жгучей болью. – У тебя такой вид, будто ты всю ночь жонглировала кошками.
– Ох, да… – Тэлли пятерней прочесала взъерошенные волосы, выдвинула ящик стола, нашла в нем ранозаживляющий спрей, зажмурилась и набрызгала жидкость на лицо. – Ой! – вскрикнула она. Обезболивающее средство начало действовать только через несколько секунд. Тэлли обрызгала спреем и исцарапанные руки. – Просто немножко полуночного скайбординга.
– Немножко позднее полуночного, тебе не кажется?
За окном солнце начинало заливать нежно-розовым цветом башни Нью-Красотауна. Знакомый цвет кошачьей блевотины. Тэлли устремила на Периса взгляд, полный усталости и смятения.
– Ты давно здесь?
Он неловко поерзал на сиденье стула, стоявшего у окна.
– Довольно давно.
– Прости. Я же не знала, что ты придешь.
Он вздернул брови, демонстрируя красивое возмущение.
– Как я мог не прийти? Как только узнал, где ты, сразу пришел.
Тэлли отвела взгляд. Расшнуровывая туфли-липучки, она собиралась с мыслями. Со дня своего рождения она чувствовала себя такой одинокой… Ей и в голову не могло прийти, что Перис захочет с ней повидаться, а уж особенно здесь, в Уродвилле. Но он сидел перед ней – встревоженный, взволнованный, красивый.
– Я так рада тебя видеть, – проговорила Тэлли, чувствуя, как глаза заволакивает слезами.
В последнее время она постоянно ходила с красными, припухшими от слез глазами.
Перис улыбнулся.
– Я тоже рад.
Мысль о том, как она, должно быть, выглядит, стала нестерпимой. Тэлли рухнула на кровать, закрыла лицо руками и разрыдалась. Перис сел рядом с ней, обнял ее, дал ей выплакаться, потом вытер ей нос и, приподняв, усадил.
– Полюбуйся на себя, Тэлли Янгблад.
Она помотала головой.
– Пожалуйста, не надо.