Снежить

– Это опасно? – Чернов насупился, лицо его окаменело.

– Опасно. – Вероника кивнула, но тут же добавила: – Но если твой зверь здесь, значит, у них все получилось.

Выглядела она сейчас как-то странно, смотрела вроде бы и на Чернова, но в то же время куда-то мимо него. Что она там видела? Веселов тоже посмотрел. Ясное дело, ему никаких тайн не открылось. Зря старался.

– Они? – Чернов расслабился, но лишь самую малость.

– Позвони домой, Вадим, – сказала Вероника и, ухватив Веселова за рукав, потащила в сторону. – А мы пока помоемся и переоденемся в сухое.

Мы! Она сказала «мы», и это обнадеживало. Это обнадеживало до такой степени, что Веселов предложил невероятное. Он предложил, а она согласилась. Вдвоем мыться и переодеваться в сухое всяко веселее, чем поодиночке. Только бы не оплошать после этой полужизни.

– Дурень, – сказала Вероника и посмотрела так многозначительно, что дышать стало тяжело, и Веселов в первый момент испугался, что это не из-за избытка чувств, а из-за тынзяна. Но нет, оказалось, от чувств!

В лазарет они явились через час. Можно было и не являться, Вероника его уже и так осмотрела. Осмотрела, поставила диагноз, сказала, что жить он будет долго и счастливо. А что еще нужно, когда тебе сулят такие прекрасные перспективы?!

Перед медкорпусом, прямо у крыльца, лежали две псины: одна призрачная, а вторая смутно знакомая. Эта вторая была серебристой, здоровенной, лохматой, длиннолапой, остроухой. На Веселова с Вероникой она смотрела с неменьшим интересом, чем они на нее.

– Новенький зверек? – спросил Веселов шепотом. – А этот чей?

– Не новенький, а старенький. Очень старенький. Это Сущь.

– Тот самый обережный дух?! – восхитился Веселов.

– Одна из его ипостасей.

– Одна из?! А можно спросить, сколько у него их всего?

– Должно быть три. – Вероника была непростительно легкомысленна в столь важном вопросе. – Но, я думаю, из-за преждевременной инициации третью ипостась Чернов увидит только через тридцать три года. Но это не точно.

– Но это не точно… – Веселов неодобрительно покачал головой, обошел Сущь по большой дуге, прошептал: – И имечко такое… креативное.

– Нормальное. Какое дали пару сотен лет назад, такое и есть.

– Пару сотен лет? – Все-таки он обернулся, с уважением глянул на зверя, который на самом деле – обережный дух. Зверь тоже глянул, в глазах его мелькнули и тут же истаяли огненные искры. – Во дела!

Чернова они нашли быстро. Чернов с Волковым сидели за столом охранника перед раскрытым ноутбуком и с кем-то беседовали. Или, скорее, не беседовали, а получали отлуп. Веселов вытянул шею, чтобы увидеть, кто же там такой смелый, кто не боится этих крутых мачо.

С экрана ноутбука на него зыркнула старуха. Ну как старуха?.. Немолодая дама восточной наружности, черноглазая, смуглая, длинноносая, седовласая, с руками, украшенными множеством браслетов и серебряных перстней. Эти перстни и браслеты ей страшно шли. От дамы веяло силой. Вот точно такой же, как от Вероники, но все равно немного другой.