Снежить

– А поясните, пожалуйста, для тех, кто не в курсе, что это за наледь такая? – Гальяно говорил уверенно, словно уж сам-то точно знал, что такое наледь. А может, и знал. Гальяно у них был человеком всесторонне развитым.

– Вода… – Бородатый пожал плечами. – Выдавливается снизу, выступает поверх льда. Где сантиметров на пятнадцать, а где и на полтора метра. – Он смотрел прямо в камеру, говорил уверенным, слегка снисходительным тоном. – Сверху вода эта прихватывается льдом, но не сильно. Человек, может, и пройдет, а тяжелая техника провалится. Двойной лед. Нижний – крепкий, а вот верхний… наледь. Ловушка для техники. Если машину сразу не вытащить, вмерзнет, и все… до лета – хрен достанешь. Хорошо, если только колеса застрянут, там еще можно попытаться лед раздолбать. А если сядет намертво, тогда все. Вот вы и смотрите, ребята, осторожнее там.

Они и были осторожны. Ну, как умели, так и старались. Полторы сотни километров проехали относительно легко и быстро. Пару раз застревали, откапывались, по очереди выходили помахать лопатами, разогреться. Пока ничего сложного, ничего интересного. Но каждый встречный рассказывал про наледь, предупреждал, объяснял, в какую сторону лучше сделать крюк, чтобы не угодить в ледовую ловушку. Здесь, на Крайнем Севере, жили какие-то удивительные люди – вымирающий вид. Здесь были готовы помочь, отогреть, накормить, кинуть трос и протянуть руку. И все это совершенно бесплатно! Поначалу Гальяно пытался совать таким вот добросердечным помощникам деньги, но они всегда отказывались, кажется, даже обижались. И командой было принято решение расплачиваться не деньгами, а подарками, коими с лихвой обеспечили спонсоры. Ножи, термосы, непромерзающие перчатки, энергетик «Северное сияние». Вот такая мелочь радовала суровых северных мужиков так, словно они были не мужиками, а мальчишками.

К наледи подъехали уже в темноте. Короткий северный день истаял прямо на глазах, а на смену ему пришла тьма. Она казалась бы непроглядной, если бы не звезды и свет от фар их внедорожников. Именно в свете фар путешественники и увидели первые признаки наледи.

– Парит, – сказал Эрхан, всматриваясь в муть за лобовым стеклом.

Волков тоже всмотрелся. Так и есть – парит. Сизое марево пара поднимается ото льда к небу.

– Сообщи остальным, – велел Эрхан, выбираясь из салона. – Пусть остановятся.

Остальные уже и сами поняли, что нужно притормозить, вышли на лед, обступили Эрхана. Волчок не двинулся с места, остался в салоне. Блэк пристроился рядом, прямо на заднем сиденье. Пес выглядел спокойным, и Волков решил, что может оставить этих двоих без присмотра хотя бы на короткое время.

Стоя под звездным арктическим небом, ежась от сорокаградусного мороза, они разрабатывали стратегию и план действий.

– Большая, – сказал Эрхан, обозревая горизонт.

– Сколько? – спросил Чернов.

– Не знаю, с километр, а может, и того больше. Видишь, как парит!

Они видели. Зрелище было необычное. Представить, что здесь, в царстве вечной мерзлоты, есть что-то достаточно теплое, чтобы парить, получалось с трудом. Что-то похожее на туман стелилось над бескрайним ледяным полем, слегка опалесцировало в свете фар, не предвещало ничего хорошего.

– Начинается! – радостно сказал Гальяно, расчехляя камеру. – Начинается настоящая пацанская работа!

– Держимся вместе. – Кажется, Эрхан его радости не разделял. – Тут могут быть медведи.

И волки, подумал Волков, но вслух ничего не сказал.

Было решено двигаться вперед, но взять немного правее, как и советовали встреченные на пути немногочисленные водители. Разошлись по машинам. Эрхан тронулся первым, Чернов следом.

Ехали медленно, осторожно. Внедорожники почти по-кошачьи крались по хрупкому льду. То, что лед хрупкий, было видно невооруженным глазом. А еще слышно. Он крошился под колесами их машин и тихо похрустывал, словно ехали по битому стеклу.

Очень скоро выступила вода. Пока, наверное, сантиметров на пятнадцать над поверхностью. Эрхан снова остановил внедорожник, выскочил из салона и по щиколотку провалился в месиво изо льда и воды.

– Ну что там? – крикнул Чернов, по пояс высовываясь из своего внедорожника. – Пройдем?