Снежить

Блэк отступил, лег на снег рядом с пацаном, положил голову на лапы. На Волкова он смотрел с укором. Волков пса понимал. Он и сам себя ненавидел. Себя и свои чертовы инстинкты. А еще он боялся. Боялся ту тварь, что глянула на него из-под длинных девчоночьих ресниц. Боялся не за себя, а за брата. Вот прямо до дрожи в коленках…

– Все, – донесся до него усталый голос Чернова, и сердце Волкова перестало биться. Что – все?..

Он ломанулся вперед, оттер плечом Чернова, практически оттолкнул! Навис над пацаном. Если тот откроет глаза, нужно первым встретить этот нездешний взгляд. Глядишь, получится не превратиться в ледяную статую и не сойти с ума от ужаса. Глядишь, получится довести начатое до конца.

Глаза были карие. Светлее у зрачков и темнее ближе к краю. Иногда они становились по-звериному желтыми, но сейчас были самыми обыкновенными, человеческими. И взгляд их был ясный, как весенний день. У маленьких детей встречается вот такой незамутненный взгляд. У его дочки Маруси он такой…

Дрогнули заснеженные ресницы, а посиневшие губы растянулись в подобии улыбки.

– Спасибо…

Чтобы расслышать это одно-единственное слово, Волкову пришлось нагнуться.

– За что? – Курткой, той самой, которая едва не стала орудием убийства, он старался укутать пацана.

– За то, что ты хотя бы попытался.

Волков понял. Они поняли друг друга, и от этого понимания, от этого осознания пробрало до самых костей. Не лютым морозом, а лютой, беспощадной правдой. Волчок, этот несчастный мальчишка, его младший брат, благодарил за то, что Волков пытался его убить…

– Что, все так хреново? – спросил Волков шепотом. Губы онемели и не слушались, он даже не был уверен, что у него получится сказать.

– Хуже не придумаешь. – А Волчок продолжал улыбаться. Улыбка его была горькой и ироничной. – Ты ведь тоже это почувствовал?

Это… мертвое, всепоглощающее нечто, которое рвалось в этот мир, и в попытке вырваться было готово разорвать его единственного брата в клочья.

– Мы разберемся, – сказал Волков сквозь стиснутые зубы. – Слышишь, малой, мы со всем разберемся. Я обещаю.

– В следующий раз лучше стреляй. – Пацан больше не улыбался, он смотрел на Волкова почти с мольбой.

– Разберемся, – с мрачной решимостью повторил Волков и потрепал по холке сунувшегося к ним Блэка. Волчок тоже потрепал.

– Откуда здесь это? – послышался за спиной голос Чернова. – Это вообще что такое?

– Это призрак моего мертвого пса, – объяснил Волков и принялся поднимать пацана с земли.

– Призрак мертвого пса… – повторил Чернов без особого удивления. – Ясно.

– То есть тебя все устраивает? – Волков убедился, что пацан твердо стоит на ногах, и только потом глянул на Чернова.