Ворон Доктора Ф

- Простите, госпожа, это мой величайший провал, - проговорил заученную скороговорку слуга, не давая взглянуть прямо в глаза, умея смотреть прямо, не отводя взгляда, и в тоже время, не давая разглядеть его, словно топя в вязком тумане. - Я не предполагал, что все сложится по самому худшему сценарию…

С этими словами он как будто ожил на миг, алчно и лживо блеснули его полуслепые глаза нетопыря, и чувства Розалинды оказались вновь замороженными, словно иногда Ворон намеренно позволял льду прорости весенним подснежником, как будто подбирая наилучшее сочетание, баланс… Баланс чего?

- Спаси ее, - властно приказала вновь Снежная Королева.

- Госпожа, у нас не было аппаратуры, чтобы отследить сигнал, также нет даже предположений о примерном местоположении маленькой леди, вашей сестры.

- Меньше говори, больше делай - оборвала ужимки арлекина Розалинда. - Он сказал, за нами следят? Для начала определим шпионов. Пойдем на вокзал за билетами.

- Слушаюсь, только один маленький штрих, - самодовольно слегка поклонился Цетон и с теми словами вытащил откуда-то из-под пиджака небольшой титановый револьвер, объясняя: - Возьмите, госпожа. При сложившейся ситуации я не уверен, что смогу быть всегда рядом, хотя это мой главный долг. Однако в таком случае приказ по умолчанию спасти вас или ваш приказ о спасении вашей сестры могут противоречить друг другу, придется выбирать. Мне бы не хотелось доставлять вам лишние неудобства, но что ж..

- Э… И что мне с ним делать? - Вопросительно держала двумя руками легкий револьвер девушка, а руки-то при этом дрожали от его веса.

- Не беспокойтесь, это револьвер не двойного действия, силы для спуска курка требуется чуть меньше, чем при двойном действии, надеюсь, вам вообще не придется его спускать, однако на близком расстоянии попытайтесь попасть в сердце, концентрируйтесь только на прицеле, перезарядка не должна потребоваться. Что же еще рассказать? Да, не хотелось бы напоминать вам о вашем пребывании в клинике, однако вся накопившаяся в вас агрессия имеет шанс выйти, не сдерживайте ее, однако контролируйте.

- Поняла… Но до чего же тяжелый! - прошипела Розалинда, недовольно поглядывая на слугу, спрашивая: - Как думаешь, они за нами и здесь следят? Просто мне бы хотелось пару раз потренироваться…

- Скорее всего, они ждут у машины, если мы не придем обратно, могут возникнуть подозрения. Тренировка может оказаться весьма опасным занятием с учетом эха.

Тогда Цетон уловил на лице Розалинды совершенно чуждую ей злобную и дерзкую усмешку, глаза ее, оставаясь равнодушными, испытующе сузились, словно у кошки на охоте, она навела оружие на слугу:

- Ведь тебя же нелегко убить? Верно? Может, ты станешь хорошим объектом для тренировки?

- Лучше не стоит, это трата времени и эхо… эхо…Кажется, вы начинаете забывать о своей сестре. Да и револьвер - это на крайний случай, вот так за раз не научиться, лучше пойдемте, как вы сказали, на вокзал, - необычно торопливо заговорил Цетон, однако явно неуютно ощутил себя под прицелом. С чего бы? Ведь смерть от выстрела ему не грозила, да и выполнение приказов оставалось его обязанностью. Однако во взгляде Ворона читалась даже не тревога, а вполне человеческий страх за свою жизнь, которой он, судя по всему, как все живые или относительное живые существа, дорожил. Что же скрывал ее преданный слуга? Почему боялся именно госпожи, называя при этом себя властелином?

Но Розалинда только звонко рассмеялась, повернувшись резко на каблуках, взметнув огненный водопад рыжих волос. Револьвер она отдавать уже не собиралась никогда, даже не умея стрелять, словно ее вторая часть, иной уголок сознания, всю жизнь мечтал о подобном подарке, алча вместо всякого спорта заняться или стрельбой, или борьбой, однако социально приемлемая часть отговаривала, подавляла… Так девушка и вышла к машине, с доброй мягкой детской игрушкой подмышкой и холодным тяжелым, твердым, как в кошмарных снах, револьвером в руках, уже давно не ребенок, но и не убийца.

- Убрали бы вы его, - шепнул Цетон, воровато озираясь по сторонам, опасаясь скорее прохожих, нежели шпионов.

- Ну, так и быть… - разочарованно пробормотала Розалинда, залезая нехотя в машину, прижимая вновь пай-девочкой к груди игрушечного медведя, лелея новую игрушку - револьвер, раздумывая:

“Может, прав был Фрейд? В каждом из нас живет зверь, первобытный хищник, пантера и ягуар, но мы держим его в клетке, подкармливаем сладким сочным мясом, чтобы он не захотел сбежать, оберегаем от сложностей, мы все словно смотрители зоопарка… Какое упоение я испытала… Но… Алина - дождись! Не хищник ведет меня к тебе, я узнаю, где тебя прячут в этом чужом безумном городе… Я обязана узнать, почувствовать моим надорванным сердцем… Нет, Фрейд неправ… Как можно зло человеческое считать первичным, стадным? Ведь зло всегда вторично, и человек рождается добрым, это потом… Что произошло со мной потом? Стала я злой? И кем я стала… Да и есть ли я… Я? Эта действующая оболочка, змеиная кожа сознания и духа, хранящихся в ледяном гробике вне бытия. Меня нет. Мы убили меня-человека. Ворон и я”.

========== Часть 8 ==========

Отправились на вокзал, осведомились о билетах - оставались в SV-Купе, как раз то, что соответствовало статусу госпожи, однако, конечно, никто не собирался никуда отправляться. Одно не понимала Розалинда: почему сначала их пытались убить, а теперь отпускают “под залог” на все четыре стороны. Стало быть, и ныне не стоило принимать это “великодушное” предложение за чистую монету, очевиднее всего, некто намеревался уничтожить всех - и ее, и сестру, и мать, и, очевидно, слугу, о котором кто-то уже узнал и посчитал его опасным противником в этой борьбе за неизвестное. Пока Розалинда сражалась только за свою сестру, надеясь, что в далеком родном Петербурге с братом ничего не случится. От кого могла исходить угроза?

- План такой, - объявила она. - Садимся на поезд, ты вычисляешь “провожатых”, если они сядут в поезд - будешь пытать, пока не расколются. Если останутся на перроне, то срочно сходим.