Глушь

В самой дальней комнате шериф Саттер с мрачным видом фотографировал и делал заметки. Выглядел он так, словно его мучили желудочные колики.

— Сказал им? — спросил он Трея.

Заместитель кивнул.

— Проклятье какое-то. Убийства. Да еще и в Сквоттервиле.

Патриция нахмурилась.

— Шериф, я не понимаю. Хильды убиты? Где тела?

— Нет-нет, их убили не здесь. Тела обнаружены в километрах от дома, на мысе. Старик Хельм наткнулся на них поутру.

Саттер положил блокнот рядом с камерой и сел на большую кровать с балдахином, которой на вид было лет пятьдесят. На нитке из красной пряжи свисал фиолетовый камень, а на тумбочке стояла банка с чем-то похожим на маринованное яйцо.

— Что в банке? — спросила Патриция. — Яйцо?

— Они называют это «Яйца Ручья», — ответил Эрни. — Обычные куриные яйца, которые закапывают в ручье на пару месяцев, пока они не почернеют. Они вроде как защищают от болезней. Очередное суеверие.

— Гнилые яйца, — пробормотал Саттер. — Вот дурачье.

— Воняет свирепо, если открыть банку.

«Мерзость», — поморщилась Патриция.

Спальня не была загромождена мебелью, как и остальные комнаты особняка: тростниковый стул, маленький стол из орехового дерева, полный одежды шкаф, небольшой комод и несколько свечей в металлических подсвечниках — довольно скромная обстановка. Над кроватью на стене висел крест из склеенных вместе желудей, а под ним — еще один из символов удачи.

Патриции пришла в голову мысль, что много удачи они не приносят.

— Черт побери, бедная Марта сидит в другой комнате. У нее шок. — Саттер потер лицо. — Из нее и слова не вытянешь. Трей, иди проверь, как она.

Трей кивнул и вышел из комнаты.

— Вы фотографировали, — заметила Патриция.

— Да, улики. Мы крошечное городское отделение, Патриция, поэтому, когда происходит что-то, что квалифицируется как серьезное преступление, мы пишем отчет, собираем улики и передаем дело шерифам округа. Они будут проводить расследование. Коронер прямо сейчас забирает тела.

— Но если Хильдов убили за несколько километров отсюда, почему вы ведете себя так, словно эта спальня — место преступления?