Глушь

— Тсс! Обидишь Поселенцев. Нельзя отказываться от даров гостеприимства, — громогласно заявила Джуди, наклонилась к сестре и добавила шепотом: — И не волнуйся, я подправила вкус капелькой водки.

— Потрясающе.

— Давай, — Эрни продолжал ее подначивать. — Раз уж в Сквоттервиле, веди себя как Поселенка!

Патриция сделала глоток и вскинула брови.

Всего лишь капелька водки...

— Ты что, пытаешься напоить меня? — пошутила она.

— Зачем? — невозмутимо спросил он, улыбнулся и добродушно засмеялся.

«Ну конечно. — Она никогда не забудет об эпизоде в лесу. — Это же я к нему приставала».

Мясо жареной утки оказалось нежнейшим под хрустящей кожей.

— Боже мой, да это лучшая утка, которую я когда-либо пробовала!

— Рад, что тебе нравится, — сказал Эрни. — Это вовсе не утка. Это чайка.

— Очень смешно.

Ее взгляд бродил по другим блюдам на столе: колбаскам, дымящимся котелкам с тушеным мясом, домашнему печенью и фаршированным лепешкам. Ароматы были почти эротические.

«Ох, Байрон бы тут разгулялся», — подумала она. На всех столах были так или иначе представлены блюда из крабов: что-то вроде ньюберга, приготовленного в пустых раковинах, перцы и сэндвичи с крабовым мясом. Она взяла несколько жареных крабовых котлеток.

— Они великолепны! — воскликнула она с набитым ртом.

На третьей Джуди потянула ее за руку.

— Не слишком налегай на котлетки, дорогуша. Поселенцы добавляют туда жареных цикад.

Только не это!

Эрни умирал от смеха.

Патриция решила осмотреться. Тихое веселье гудело вокруг; мероприятие, казалось, было пропитано духом сердечности и искренности. Она вновь подумала о том, что такое пиршество вскоре после смерти четырех Поселенцев выглядит странным.