Глушь

Эверд жил со своей женой, Мартой, в единственном доме на краю мыса — ветхом деревянном особняке, построенном сто лет назад. Джуди Паркер позволила ему поселиться там, и Стэнхёрд делил его с другими старейшинами клана. Остальные Поселенцы жили на прилегающей территории. На удивление добротные жестяные лачуги образовывали Сквоттервиль, как люди прозвали этот район. Джуди не брала с них аренду. Своеобразный бонус за работу в крабовой компании. По своей сути Поселенцы были законопослушными и трудолюбивыми, а этот хрупкий, но полный жизни человек, стоявший перед Саттером, был их лидером.

— Рад вас видеть, Эверд, — сказал Саттер. — Есть новости об уехавших людях?

— Нет, сэр, — ответил Эверд. Все Поселенцы говорили с особым акцентом, но интонации и дикция Эверда удивили бы и привыкшего к говору Поселенцев. Его тонкие губы почти не двигались, так что впору было заподозрить, что слова воспроизводит какой-то динамик, спрятанный в складках одежды.

— На самом деле двое уехали в Роанок на прошлой неделе, это я знаю точно. Подозреваю, что то же самое можно сказать и о других, как вы предположили. Просто членам нашего клана не свойственно уезжать без предупреждения.

— Эверд, когда я был ребенком, я несколько раз сбегал из дома и никогда не рассказывал родителям, куда направлялся, — сказал Саттер. — В Аган-Пойнте больше сотни Поселенцев. За всеми не уследишь.

— Вы правы, сэр, — сказал Эверд. Он стоял почти не двигаясь, лишь потирал тонкими высохшими пальцами черный мешочек на шее.

— Однако кое-кто все же, похоже, исчез — молодая девушка по имени Синабель, по-вашему Синди. Но я должен признать, что она, возможно, связалась с плохой компанией и уехала в город на поиски приключений. — Эверд сделал паузу, словно хотел сказать что-то неприятное. — Она не очень-то придерживалась тех норм, которым следует мой клан, и я боюсь, что не одна она. Несколько наших девочек в прошлом тоже пошли по кривой дорожке. Я чувствую, что, в конечном счете, это моя вина.

— Хотите сказать, она торговала своим телом? — уточнил Трей. — Эверд, ваши Поселенцы законопослушнее коренного местного населения. С точки зрения полицейского, граждан лучше и не отыскать.

— Не вините себя, — попытался утешить старика Саттер. Ему полегчало, когда он понял, что Эверд разумно относится к происходящему.

— Вы хорошо управляете своими людьми, и мы за это благодарны. Нельзя винить себя за то, что несколько Поселенок пошли по скользкой дорожке. Тут ничего не поделаешь. Всегда будут девушки, уверенные, что больше заработают собственным телом, чем честным трудом. И всегда будут парни, которые захотят свернуть с прямого пути. Так было испокон веков. Не тревожьтесь об этом.

— Тем не менее я прошу прощения за свои неудачи, — сказал Эверд. — И постараюсь впредь внимательнее следить за молодыми. Но вообще я хочу поблагодарить вас.

— За что?

— Чуть раньше, — проговорил Эверд, продолжая потирать мешочек, — какие-то бандиты из города пытались развратить одну из наших девушек. Она рассказала мне об этом и особое внимание уделила вам, шериф. Вы с напарником хорошенько проучили этих преступников.

— О да, — сказал Трей. — Пара торговцев наркотиками пыталась продать свое дерьмо в нашем городе. Мы задали им жару, не так ли, шеф?

— Вам не стоит беспокоиться об этих парнях, Эверд, — заверил Саттер. Он то и дело бросал взгляд на кулон. В шерифе просыпалось любопытство.

Эверд посмотрел ему прямо в глаза. Радужки старика были зелеными, как изумруды, с вкраплениями синего — еще одна характерная особенность Поселенцев.

— Мой клан бесконечно благодарен вам, и мне не хватает слов, чтобы выразить, насколько сильно. Я приглашаю вас обоих в мой дом сегодня вечером, на ужин, приготовленный по традиции наших предков. Марта будет подавать колбасу по-андуйски из копченой ондатры, суп из крабов и нута, пирожки с рогозом и сезонный деликатес этого года. Мы называем его «куста».

— Куста? Что это? — спросил Трей.

— Жареные цикады с дикой мятой и белым перцем.

«Фуу!» — внутренне поморщился шериф.