Бро

От троицы тянуло опасностью, и чувствовался намек на иерархию — двое типичных сельских парубков шагали пристяжными, на полкорпуса позади старшака, широкомордого и плохо выбритого. На его некогда мускулистом, а нынче порядком оплывшем торсе синели татушки, набитые на зоне. И мордатый гордо разворачивал покатые плечи, красуясь наколками, как орденами.

Мастерски сплюнув, он заговорил с той нагловатой развязностью, услыша которую, всякий фраер должен был поджать хвост и, жалобно поскуливая, забиться под лавку:

— Мы имеем интерес познакомиться с лялечками и активно отдохнуть, так что давайте — двое уходят, трое остаются!

— Гы-гы! — подпели парубки.

Марлен напружился, но я ему подмигнул, осаживая резкого бро.

— Слышь, ты, чмо приблудное, — мой голос звучал спокойно, растягивая слова в «чисто конкретной» манере. — Прежде чем светить орлом и тигром, ты бы осмотрелся сначала. Вдруг кто авторитетный заметит, и спросит ласково, какую ты зону держал, ушлепок, и за какие такие подвиги помечен? Будем считать, что я тебя не видел. Свободен!

В глазах старшака мелькнул испуг, но глупый гонор перевесил.

— Ты чё, в натуре?! — засипел он, напуская неаппетитные запахи перегара и чеснока, и в пальцах, разрисованных перстнями, ловко завертелся нож-бабочка.

Марлен не стерпел. Подсечка… Бросок… Ножик в траву, широкая морда — в песок. Один из подтанцовки кинулся на помощь. Моя очередь.

Пристяжной мигом встал в боксерскую стойку, а я не мудрил — саданул ему ногой между широких штанин. Противника скрючило, я вздернул его голову, схватясь за кудри, и врезал локтем в челюсть. Отбой тревоги.

Матерясь шепотом и постанывая, оба поверженных поползли прочь. Третий хотел счесть себя лишним, но не успел — схватился с дюжим спасателем, буквально слетевшим со своей вышки. Утопающих нет, а тут такая возможность размяться!

Пять минут, и пыль осела. Конфликт исчерпан.

— Вот что бикини животворящее делает с необузданными натурами! — поднял палец Марлен, успокаивая девушек.

— В натуре! — поддакнул я, и решил, что перебарщиваю — даже Маринка не шибко забоялась гопы.

— Интересно получается в этой жизни… — Алена изящно присела на корточки. — Еще в марте, даже в апреле… никто из нас понятия не имел друг о друге! И я очень, очень рада, что все мы встретились, и подружились, и что вместе теперь. Иногда так бывает, что вот, читаешь интересную книгу, и думаешь: «Эх, мне бы туда!» А у нас, как в настоящем романе всё! Прошлое, будущее… Ничего, разберемся! У нас даже свой физик есть!

— Ребята и девчата! — уныло тряхнула головой Марина. — Я ничего толком не знаю! И что там творится с этими временами — понятия не имею. Ни приборов, ничего… Да и что измерять? Сплошь догадки, да интуиция!

— Ну, пока что ты верно догадывалась, — улыбнулась Зимина, распаковывая сумку. — У меня тут где-то бутылочка завалялась… Мы из Москвы привезли. «Хванчкара»! Только посуды нет, придется по кругу…

— Как трубку мира! — хихикнула Марина, принимая сосуд. — Ну, за минимально необходимые воздействия! — и сделала большой глоток.

Я сначала отпил, а затем выдал:

— За стабильность!