Вернулась Оливия. "Крепко спит", — сказала она. "Устала сегодня".
"Вы печете свой хлеб?" — спросил Дик у Матушки Абагейл.
"Конечно, пеку. Всегда пекла. Правда, дрожжи давно кончились, но можно обойтись и без них".
"Мне так хотелось хлеба", — сказал он. "Хелен, моя жена… обычно пекла хлеб два раза в неделю. Совсем недавно мне казалось, что если мне дадут три куска хлеба с земляничным вареньем, то можно с радостью распрощаться с жизнью".
"Том Каллен устал", — неожиданно сказал Том. Он потянулся и зевнул.
"Ты можешь лечь в сарайчике", — сказала ему Абагейл. "Запах там слегка затхлый, но там сухо".
На мгновение все они прислушались к ровному шуму дождя, который шел уже почти целый час. Для одинокого человека этот звук показался бы печальным. В компании он казался приятным и таинственным, объединяющим их вместе. Далеко над Айовой пророкотал гром.
"Думаю, у вас есть все, что нужно, чтобы устроиться на ночь?" — спросила она у них.
"Абсолютно все", — ответил Ральф. "Мы прекрасно устроимся. Пошли, Том". Он поднялся.
"Не могли бы вы с Ником ненадолго задержаться, Ральф?" — сказала Абагейл.
Все это время Ник сидел за столом в противоположном от ее качалки конце комнаты. Если человек не может говорить, — подумала она, — то, казалось бы, он должен потеряться в комнате, набитой другими людьми, просто выпасть из поля зрения. Но что-то в Нике не давало этому произойти. Он сидел абсолютно спокойно, следя за разговором, и на лице его отражалось реакция на только что произнесенные слова. Лицо его было открытым и смышленым, но слишком озабоченным для такого молодого человека. Несколько раз она замечала, как люди смотрят на него, словно он может подтвердить их слова. Они ни на минуту не забывали о нем. Несколько раз она заметила, как он смотрит в окно и на лице его появляется беспокойство.
"Не могли бы вы достать мне этот матрас?" — мягко спросила Джуна.
"Мы достанем его вместе с Ником", — сказал Ральф, вставая.
"В одиночку я в этот сарай не пойду", — сказал Том. "Ей-Богу, нет!"
"Я пойду с тобой", — сказал Дик. "Мы зажжем фонарь и устроим себе кровати". Он поднялся. "Еще раз спасибо, миссис. Не могу выразить, как все было вкусно".
Другие поблагодарили вслед за ним. Ник и Ральф достали матрас, клопов в котором не оказалось. Том и Дик отправились в сарай. Ник, Ральф и Матушка Абагейл остались в кухне одни.
"Не возражаете, если я закурю, миссис?" — спросил Ральф.
"Не возражаю, если не будешь стряхивать пепел на пол. В комоде у тебя за спиной стоит пепельница".
Ральф встал за пепельницей, и Эбби осталась лицом к лицу с Ником. На нем была рубашка цвета хаки, синие джинсы и вылинявшая тренировочная фуфайка. В нем было что-то такое, что внушало ей мысль, будто она знала его и раньше. Глядя на него, она чувствовала себя так, словно встреча эта была предрешена судьбой.
"Миссис?"