– Ничего, скоро его сфотографируют и запрячут в какой-нибудь холодильник.
– Не его сфотографируют, а нас.
– Да, – согласилась Гейл и снова подумала взять Джоэла за руку, однако не решилась.
– Интересно, тело повезут в город? – спросила она вместо этого, имея в виду Нью-Йорк – в других городах она не бывала.
– Смотря кто купит.
Гейл хотела узнать у Джоэла, а не заберет ли отец у него такие деньги, но побоялась испортить ему настроение. Она задала другой вопрос:
– Как думаешь, сколько нам заплатят?
– Когда паром столкнулся с динозавром, еще тогда, летом, Ф. Т. Барнум[3] объявил, что платит за него пятьдесят тысяч долларов.
– А я бы продала его музею естественной истории в Нью-Йорке.
– Боюсь, музеи забирают такие штуки бесплатно. Мы лучше свяжемся с Барнумом. Спорим, нам разрешат всю жизнь ходить в цирк без билетов?
Гейл не ответила, опасаясь разочаровать его.
Джоэл бросил на нее короткий взгляд.
– Думаешь, я не прав?
– Да нет, сделаем как скажешь.
– Разделим деньги Барнума пополам и купим каждый по дому. Хоть насыпай полную ванну сотенных купюр и ныряй!
Гейл промолчала.
– Половина твоя, железно. Сколько бы ни заплатили!
Гейл посмотрела на динозавра.
– Ты правда думаешь, ему миллион лет? Можешь представить, сколько из них он проплавал в одиночку, под полной луной? Интересно, скучал он по другим динозаврам? Гадал, что с ними случилось?
Джоэл поразглядывал ящера.