Крики нестерпимой боли, приторно-сладкий смех…
– Смерть, Соф. Если он… если он тебя найдет… Если захочет, чтобы ты… ты пойдешь с ним?
– Алиса… – Она проговорила это с удивительной нежностью в голосе.
Колени у меня чуть подогнулись, но я удержалась на ногах.
– Ты же можешь подождать, – сказала я. – Пока я не состарюсь. Если состарюсь. Мы могли бы уйти туда вместе.
– Это ты и хотела мне сказать?
– Да, и еще… По-моему, это не убийства. То есть, по-моему, это не просто убийства.
София все еще не убирала ладони от моих глаз. Кто-то проталкивался мимо нас, кто-то визжал в голос, и нас раскачивало, как лодку на волне.
– Я говорила с мамой. Она рассказала мне одну историю. – Я не знала, как ей пересказать покороче, и вообще не хотела начинать этот разговор посреди комнаты со зловещими видениями. – Ты когда-нибудь слышала сказку под названием «Страна Ночи»?
Руки Софии разом упали с моих глаз. Лицо у нее стало каким-то беззащитным, мягким, будто моллюск без раковины.
– Что ты сказала?
Тут откуда-то сверху раздался крик, и мы обе подняли глаза.
На краю лофта стояла женщина в синем платье, босая. Она кричала и смеялась одновременно – высоким, истеричным голосом – и пыталась оторвать что-то невидимое от своего горла.
– О черт. – Я подняла руку. – Только не…
Женщина рухнула вниз. Вначале казалось, что она вот-вот перевалится через перила, но она упала на лестницу и закувыркалась по ступенькам, как детская вертушка.
Что было дальше, я не видела. София обняла меня одной рукой за шею, а другой – за талию и крепко прижала к себе.
Я проговорила, уткнувшись ей в плечо:
– Скажи мне… Скажи, что это было не по-настоящему.
– Ш – ш-ш, – шептала она. – Ш – ш-ш.
Она заправила мне пряди волос за уши – таким материнским жестом, что я замерла, – а затем мягко поцеловала в щеку. Глаза у нее были широко распахнуты, и, если бы я в этот момент моргнула, то могла бы и проглядеть: в ее левом глазу, в блестящем янтаре, плавало что-то круглое, пустое. Словно веснушка на радужке. Может, она и раньше там была, но я не замечала.