Страна ночи

22
18
20
22
24
26
28
30

– Это же ты, да? Трижды-Алиса? Та самая, ну… – Она неопределенно покрутила в воздухе руками. – Сама знаешь.

– Никакая я не та самая, – твердо сказала я. – Я ничего не сделала. Если кто-нибудь будет спрашивать, если кто-то заговорит об этом, так им и скажи. И будь поосторожней, ладно?

– Ладно, – ответила она с недовольным видом. И добавила погромче, когда я уже стояла у двери: – Еще знаешь что можно попробовать – сексом заняться. Желание привлекает призраков. А может, им просто любопытно.

Теперь передо мной стоял выбор: притащить в номер букет цветов или загрузить приложение для знакомств. Я направилась к хорошему киоску в нескольких кварталах, где продавались цветы, а вот кошачье молоко уже закончилось. Я взяла букет, дешевенькую зажигалку и коробку цельного молока – на всякий случай, а потом добавила еще два «Кит-Ката»: я ведь не ела уже целую вечность.

Когда я вернулась в отель, Вега уже покинула свой пост. Я оставила упаковку «Кит-Ката» на стойке возле звонка в знак благодарности и поднялась наверх.

«Ты не слушаешь» – было написано на зеркале. Я и правда не слушала. Ни тот голос, что звучал, когда я засыпала и просыпалась, ни Трио – ту из них, что в белом: «Любая история – это история о призраках. Если ищешь ответы – ищи своих призраков». Но теперь я решила послушать.

Можно было попробовать заняться этим в лобби, но там Вега, а она, кажется, любопытнее любого призрака. Идея зазывать мертвецов к себе в номер меня тоже как-то не вдохновляла. В коридоре, решила я. Поднимусь на свой этаж и устроюсь где-нибудь на ковре.

Я дождалась темноты и потихоньку вышла из номера. В одной руке у меня был букетик дешевых гвоздик, в другой – молоко. В сумке, болтающейся на руке, лежала зажигалка и бумажный кофейный стаканчик. Коридор поразительно и удручающе походил на коридор любого другого отеля, с привидениями или без. Я бродила вокруг, пока не отыскала небольшую нишу с пыльным каучуковым деревом в горшке и бра с одной перегоревшей лампочкой. Там я задвинула горшок с деревом подальше в угол, опустилась на колени, налила молока в кофейный стаканчик и достала зажигалку.

И тут поняла, что не все до конца продумала. Что я буду делать с горящими цветами? Сумею ли быстро затоптать ковер, если он тоже загорится?

Да хрен с ним. Я поднесла зажигалку к зубчатым лепесткам гвоздики. Пламя лизало их, но они никак не загорались. Наконец раздался хлопок, огонек погас, и горячий металл обжег мне большой палец. Я уронила зажигалку, выругалась и попробовала еще раз. И еще раз. Наконец достала из кармана чек, засунула в букет и подожгла.

Пламя вспыхнуло. Повеяло едва ощутимо запахом травы, который тут же сменился жуткой вонью. Когда пламя разгорелось уже так, что по шее у меня пробежал холодок страха, я начала читать:

– Я вышел в мглистый лес ночной, чтоб лоб горячий остудить…

Покачала головой и попробовала другое стихотворение:

– Я поднимаюсь из пепла рыжей и глотаю мужчин как воздух…

Перед глазами тут же встала Дафна. Я моргнула, чтобы прогнать это видение.

И мне представились призраки – может быть, они уже вьются у меня над головой? На горле синие следы от пальцев, алые пятна крови на животе… Пожелтевшие кружева, вышитые тапочки… Глаза горят жаждой мести. Или завистью ко мне, живой.

Хорошо, что когда-то я пережила готический период. А может, я сама из готического периода. Как бы то ни было, у меня хватит духу выдержать еще немного Эдгара По.

– Обручена кольцом, вдыхая ладан синий… – Я повысила голос и подняла букет повыше. – С гирляндой над лицом, в алмазах, под венцом, – не счастлива ль я ныне!

Эти слова и сами по себе звучали пугающе в тишине. Но последние строчки еще и как-то странно преломились у меня в ушах, так что собственный голос показался незнакомым. Цветы тлели, по ним ручейком бежало оранжевое пламя, лепестки почернели. Я ждала.

– Ну и как, получается?