– Анна может соблазнить кого угодно, – понизив голос, сообщил Мэтью. – Любую женщину. У нее на это талант.
– Надеюсь, это не единственный мой талант, – лукаво произнесла Анна, подойдя к ним. Малкольм Фейд возник рядом, сделал знак Лили, и вампирша исчезла, шурша шелками.
– Гипатия желает видеть вас, Анна, – заговорил Малкольм. – У нее гостит подруга, которая впервые посетила этот город, и эта подруга хотела бы с вами познакомиться.
Губы Анны изогнулись в улыбке.
– И откуда же прибыла эта подруга?
– С побережья, – ответил Малкольм. – Идите же, вы знаете, что Гипатия терпеть не может ждать.
Анна подмигнула Корделии и Мэтью и следом за Малкольмом скрылась в коридоре, оклеенном обоями с дамасским орнаментом.
– Она такая красивая, – сказала Корделия. – Я имею в виду Анну.
– У Анны есть класс. – Мэтью с задумчивым видом приподнял бровь. – Французы назвали бы ее
Корделия не очень хорошо знала французский, но эти слова заставили ее нахмуриться.
– Некрасивая красавица? У меня бы язык не повернулся назвать ее «некрасивой»!
– Я сказал это в переносном смысле, – объяснил Мэтью. – Это выражение означает необычную красоту. Непривычную, не как на картинках в журналах. У такой женщины не просто привлекательное лицо, в ней чувствуется характер. – Он смерил Корделию взглядом с головы до ног. – Как у тебя.
Он протянул руку и схватил бокал шампанского с подноса, который как раз проносил мимо улыбавшийся симпатичный оборотень из струнного квартета. Каким-то образом Мэтью ухитрился выпить предыдущую порцию и с впечатляющей ловкостью избавился от пустой посуды. Сделав глоток, он взглянул Корделии в глаза поверх кромки третьего бокала.
Корделия толком не знала, следует ли воспринимать его слова как комплимент, но сейчас у нее были другие заботы. Она не знала, когда ей в следующий раз повезет остаться наедине с Мэтью. И она начала:
– Помнишь, на балу я спрашивала тебя о матери?
– Я всегда поглощен мыслями о своей матери на подобного рода вечеринках, – хмыкнул он.
Она отпила еще немного шампанского и с некоторым трудом подавила икоту.
– Твоя мать занимает пост Консула, – продолжала она.
– Да, я это заметил.
– И сейчас она находится в Идрисе, где скоро будут судить моего отца.