Золотая цепь

– Я не сразу понял, что стал призраком, – продолжал Джесс. – И лишь через много месяцев отчаянных усилий мне удалось привлечь внимание матери и сестры, и постепенно они научились видеть меня и разговаривать со мной. Но даже после этого я исчезал каждое утро с первыми лучами солнца и приходил в себя после заката. Много ночей я провел, бродя в одиночестве по Лесу Брослин. Лишь мертвые видели меня. И ты. Маленькая девочка, свалившаяся в ловушку фэйри.

Люси покраснела.

– Я крайне удивился, сообразив, что ты видишь меня, – говорил он. – И удивился еще больше, когда сумел прикоснуться к твоей руке и вытащить тебя из ямы. Сначала я подумал, что причина этому – твой возраст, но оказалось, что это вовсе не так. В тебе есть что-то необыкновенное, Люси. Ты обладаешь могуществом, имеющим отношение к мертвым.

Люси вздохнула.

– Я бы предпочла могущество, имеющее отношение к хлебному пудингу.

– Но это не помогло бы спасти Корделию от верной смерти, – возразил Джесс. Он откинул голову назад, так что черные волосы его касались стекла, и Люси, естественно, видела, что он не отражается в темном окне. – Мать верит, что когда она все подготовит и соберет все ингредиенты, необходимые чародею, последний вздох, заключенный в этом медальоне, поможет воскресить меня. Но на берегу я схватился за него потому…

Люси приподняла брови.

– Сначала я подумал, что тонешь ты. Жизненная сила, заключенная в этой побрякушке, могла бы проникнуть в твои легкие и помочь тебе дышать под водой. – Он помолчал. – Я подумал, что ты умираешь, и хотел воспользоваться им для того, чтобы вернуть тебя к жизни.

У Люси бешено забилось сердце.

– И ты был готов пойти на это? Ради меня?

Глядя в его бездонные темно-зеленые глаза, Люси представила себе, что смотрит в океанскую бездну. Он приоткрыл рот, словно собирался что-то сказать, но в этот момент первый луч солнца проник в комнату. Призрак, не сводя с девушки глаз, выпрямился и замер с таким видом, словно его пронзила стрела.

– Джесс, – прошептала она, но он уже растворился в воздухе.

Недавнее прошлое. Лондон, Гровнор-сквер, 1901 год

В ночь смерти королевы Виктории над городом плыл траурный перезвон колоколов.

Мэтью Фэйрчайлд был погружен в горестные размышления, но горевал он не о покойной королеве. Он печалился о смерти человека, которого никогда не встречал, о внезапно оборвавшейся жизни. О будущем, в котором не будет счастья, о будущем, омраченном тенью его, Мэтью, поступка.

Набрав пригоршню пепла из камина, он опустился на колени перед статуей Сумеречного охотника Джонатана в гостиной родительского дома.

– Прости меня, – неуверенно заговорил Мэтью, – ибо я согрешил. Я… – Он смолк, собрался с мыслями. – Сегодня из-за меня погиб один человек. Из-за того, что я сделал. Человек, которого я любил. Я не был с ним знаком. Но все равно любил его.

Он думал, что молитва поможет. Но он ошибся. Он поделился своей тайной с Джонатаном, но знал, что никогда ни словом не обмолвится о происшедшем никому из живущих: ни парабатаю, ни родителям, ни другу, ни незнакомому человеку. Этой ночью непреодолимая пропасть разверзлась между Мэтью и остальными людьми на Земле. Никто об этом не подозревал, но теперь он был отрезан от всех, навсегда. Он стал для них чужим.

Это вполне заслуженное наказание, думал Мэтью. В конце концов, он совершил убийство.

18. Движение во мгле