Золотая цепь

– Когда я был ребенком, я любил своего отца, – вдруг сказал Уилл. – Я считал его лучшим из людей. А когда я узнал, что он спустил все деньги нашей семьи за игорным столом, я стал считать его негодяем. Теперь, когда у меня появились собственные дети, я понимаю, что он был всего лишь человеком.

Корделия подняла взгляд и прошептала:

– Благодарю вас.

Она хотела сказать Уиллу Эрондейлу, что ценит его откровенность. Она не знала, что ему было известно, о чем он догадывался. Разумеется, в обществе об Элиасе ходили какие-то слухи. Ей стало больно оттого, что она вынуждена лгать Уиллу насчет их отношений с Джеймсом. Наверняка Уилл заметил, что жених почти не разговаривал с ней сегодня вечером, на приеме в честь их помолвки.

– Маргаритка?

Корделия и Уилл остановились, и она с удивлением увидела рядом Джеймса. Вечерний костюм, черный с белым, прекрасно сочетается с его внешностью, подумала она – точно такой же контраст, черного, белого и золотого.

– Маргаритка? – застенчиво повторил он, и Корделия забыла о присутствии Уилла, который незаметно отошел в сторону. Она видела только Джеймса и его протянутую руку. – Ты не потанцуешь со мной?

Они выглядят очень счастливыми, подумала Люси. Зная правду о будущей свадьбе, она находила это странным. И все же, Джеймс и Корделия были хорошими друзьями. Корделия смеялась над какими-то словами Джеймса, а он в это время поправлял локон, выбивавшийся из-под ленты, которая удерживала ее волосы. Может быть, «Веселые Разбойники» и правы; может быть, эти двое, ее лучшая подруга и ее брат, сумеют отнестись к своему временному браку как к веселой шутке?

– О чем ты думаешь, Люс? – поинтересовался Томас, который стоял, прислонившись к стене, и дергал за галстук, чтобы ослабить узел. Он стоически выдержал несколько танцев с Эсме Хардкасл, после чего спасся бегством и скрылся в тихом уголке рядом с пирожными и напитками. Через какое-то время к нему присоединились Мэтью и Люси.

– Ты как-то странно смотришь на Джейми и Корделию.

– Я думала о том, что с ней он танцует лучше, чем с другими, – ответила Люси.

Мэтью наклонил голову набок.

– Клянусь Ангелом, – сказал он. – Свадьба. Ты знаешь, что Джеймс попросил меня быть его поверенным?

В церемонии бракосочетания Сумеречных охотников поверенным назывался самый близкий человек, который вел жениха или невесту к алтарю. Это мог быть лучший друг, мать, отец, брат.

– Ничего странного не вижу, – заметила Люси. – Парабатаи почти всегда выбирают друг друга.

– Однако это заставляет человека чувствовать себя совсем взрослым и даже старым, – хмыкнул Мэтью и отхлебнул глоток из фляги.

Люси сочла это недобрым знаком. Обычно на вечерах и приемах, когда подавались спиртные напитки, Мэтью можно было увидеть с бокалом вина. Но если он хватался за флягу, это означало, что он твердо решил напиться как следует. Люси заметила в его глазах опасный блеск. Может быть, он разозлился на Чарльза? Разозлился на своих родителей за то, что они так легко отнеслись к будущему браку Чарльза и Грейс? Но откуда им было знать, что в действительности скрывается за всем этим, подумала Люси, взглянув на Генри и Шарлотту, сидевших за столом в противоположном конце зала. Инвалидное кресло Генри стояло у стены; Консул и ее муж сидели на стульях, склонившись друг к другу и держась за руки, и негромко разговаривали между собой.

– С другой стороны, – продолжал тем временем Мэтью, прищурившись и глядя куда-то мимо Томаса, – я не чувствую себя настолько взрослым, чтобы мириться с этим.

Люси проследила за его взглядом и увидела Алистера Карстерса, который пробирался к ним через толпу. Он слегка сутулился, и вообще из-за новой прически выглядел совершенно иначе, чем несколько дней назад.

– Будь с ним, пожалуйста, повежливее, Мэтью, – негромко произнес Томас, выпрямившись. – Он очень помог мне в лаборатории, когда я изготавливал противоядие.