– Это не коварство. Это великодушие, – возразил Джеймс. – Она согласилась потратить год своей жизни на брак, который не нужен ей и никогда не был нужен, только для того, чтобы спасти меня от тюрьмы.
– Год? – переспросила Грейс. – Значит, вы так договорились?
– Я не буду обсуждать это с тобой, – пробормотал Джеймс. В груди что-то болело. Он не мог дышать, как будто его придавило каменной плитой.
– Должно быть, ты ненавидишь меня, – сказала Грейс. – Ведь это все происходит из-за меня, из-за моей просьбы.
– Я ни в чем не виню тебя, Грейс, но мы не можем больше быть друзьями. Не стоит причинять друг другу лишние страдания.
Некоторое время они молчали. Грейс все так же стояла в тени, но он прекрасно представлял себе ее лицо и фигуру, ведь он видел ее недавно в бальном зале, видел ее зеленое платье и изумрудные серьги. Он узнал это украшение – прежде оно принадлежало Шарлотте. Должно быть, она отдала серьги сыну, чтобы тот подарил их Грейс.
– Я рада, что ты будешь именно с Корделией, – наконец, заговорила Грейс.
– Жаль, что я не могу сказать того же по поводу Чарльза, – ответил Джеймс. – Корделия заслуживает лучшего, и я постараюсь сделать ее счастливой, насколько это возможно. Может быть, Чарльз сделает то же самое для тебя.
– Мы можем пожениться через год, – прошептала она. – Я уговорю Чарльза подождать, а потом ты разведешься с Корделией… это вполне возможно.
Джеймс ничего не ответил. Боль в груди становилась невыносимой. Он чувствовал, что разрывается надвое, в буквальном и переносном смысле.
– Джеймс? – произнесла Грейс.
Он стиснул зубы и проглотил слова, готовые сорваться с языка:
Он почувствовал во рту привкус крови и с силой вцепился в перила; ему показалось, что он сейчас сломает себе пальцы.
Секунду спустя Джеймс услышал тихий скрип балконной двери. Дверь открылась, затем закрылась. Он стоял неподвижно минуту, другую. Когда он, наконец, обернулся, оказалось, что он остался на балконе один. Грейс нигде не было.
Вместо нее он увидел там, в зале, Корделию. Она танцевала с Мэтью. Ее прекрасные непокорные волосы выбивались из-под шелковой ленты. Оба смеялись.
Ловко пробираясь среди танцующих пар, Анна вздохнула про себя: почему-то вечер не доставил ей ожидаемого удовольствия. Несмотря на то, что она уже давно рассталась с романтическими иллюзиями по поводу вечной любви, ей по-прежнему нравились приемы в честь помолвок, особенно если кто-то из будущих супругов приходился ей другом. А это, признавалась она себе, происходило не так уж часто.
Но сегодня все было иначе. Здесь присутствовали почти все, кто ей нравился: «Веселые Разбойники», тетки и дядья, члены ее многочисленного семейства, а также – в качестве особенно кричащей и безвкусной вишенки на глазированном торте – не кто иной, как сам Магнус Бейн. Он любезно помог установить магические барьеры вокруг дома ее родителей в тот день, когда ранили Кристофера. Анна была перед ним в долгу, но это нисколько не беспокоило ее: она была уверена в том, что день, когда он придет требовать долг, будет весьма занятным. Ее беспокоили две другие вещи. Несмотря на то, что Джеймс являлся одним из ее любимых кузенов, а Корделия ей очень нравилась, в этой неожиданной помолвке чувствовалось что-то подозрительное.
Еще на том балу, когда Карстерсы впервые появились в лондонском обществе, Анна поняла, что Корделия безнадежно влюблена в Джеймса, а Джеймс безнадежно влюблен в Грейс Блэкторн. Она наблюдала за ними, сделала свои выводы и решила пригласить Корделию на чай. Она считала, что безнадежная любовь – это ужасно, и надеялась заставить девушку забыть Джеймса. Но вскоре Анна уяснила, что характер у Корделии серьезный и твердый, и от этого новая знакомая понравилась ей еще больше. Понравилась настолько сильно, что ей, Анне, ужасно захотелось, чтобы Джеймс очнулся и увидел, какой дар преподнесла ему судьба. Она думала, что платья помогут – и осталась весьма довольна ошеломленным видом Джеймса, наблюдавшего за ее танцем в Адском Алькове. В конце концов Анна почти поверила в то, что у Джеймса возникли некие чувства к Корделии. Грейс стала невестой Чарльза, и единственное препятствие было устранено. И вдруг это неожиданное заявление Корделии на собрании Анклава.
Анна знала, что является экспертом во многих вещах; помимо всего прочего, она прекрасно разбиралась в людях. Корделия Карстерс, которая краснела при виде открытого платья, никак не могла провести ночь в обществе мужчины, не являвшегося ее мужем, даже если он был любовью всей ее жизни. Джеймс, со своей стороны, никогда не скомпрометировал бы незамужнюю юную девушку. Здесь что-то было не так, Анна готова была поспорить на свою квартиру на Перси-стрит.
Остановившись на пороге бального зала, Анна оглянулась и увидела танцующих Мэтью и Корделию. Корделия улыбалась, что было неудивительно: Мэтью мог рассмешить кого угодно. Анна не видела его лица, но что-то насторожило ее в позе Мэтью, в том, как он склонился над своей партнершей. Однако Анна не могла бы сформулировать причину своего беспокойства.
ebooksa