Небеса всё знают

Глава 27

Тихо подхожу к кухне и облокачиваюсь о стену, наслаждаясь присутствием Джесс, сидящей за столом и читающей какой-то журнал.

Это очень естественно, и я с лёгкостью могу сейчас представить себя, крутящимся на кухне, целующего девушку, собирающую наших детей в школу. Да, именно такие картинки были у меня в самом начале моего пути. Но самое интересное, что до этого момента, пока не сбросил с себя ношу прошлого, я никогда не мог разглядеть лица женщины, которую обнимаю и желаю ей хорошего дня. Хотя точно помню эти сны. И в эту минуту на меня словно прозрение находит, ведь Джесс идеально вписалась бы в мою фантазию.

– Привет, Флинт.

Моргая, концентрирую взгляд на девушке, отложившей журнал, и картинки сменяются настоящим.

– Здравствуй, конфетка, – слабо улыбаясь, отталкиваюсь от стены и подхожу к столу. Её взгляд напряжён, она ожидает от меня признания её правоты, но не для того, чтобы бросить с превосходством, как это бывает: «Я ведь говорила». Она волнуется за меня.

– Я заказала пиццу. «Маргариту» и «Мясную». Она ещё горячая, вдруг ты проголодался. Сейчас уже три часа дня, – Джесс указывает рукой на коробки.

– Три часа? Я не думал, что так много прошло. Мне казалось, не больше тридцати минут, – хмуро отвечаю ей.

– У тебя получилось… Флинт, боже, ты смог, – её лицо бледнеет, а глаза наполняются живым лазурным блеском, сверкая и ослепляя меня.

– Я…

– Ты сделал это! Ты смог! – Перебивая меня визгом, подскакивает со стула, с грохотом падающего за ней, и прыгает на меня. Едва успеваю её поймать.

– Ты написал, – она обхватывает моё лицо и быстро покрывает поцелуями. – Ты… забыл о времени, у меня тоже так было. Ты же написал? Да?

Джесс замирает, а я нахожусь в странном настроении: радость, удивление и страх уронить её, хотя девушка очень лёгкая.

– Да, написал, – медленно киваю её.

– Молодец! Я знала, что ты сможешь! И как? – Джесс спускает ноги, но я продолжаю удерживать её за талию.

– Это было больно, пугающе, и я увидел всё с другой стороны. Ты права, мне стало легче, но я не знаю, что теперь с этим делать, – отстраняюсь от неё и достаю из заднего кармана джинсов исписанные листы.

– Сначала поешь, ты даже не завтракал…

– Джесс, что дальше? – С напряжением смотрю в её радостные глаза. – Я должен их сжечь, ты сказала, что не отправляла их. Еда может подождать, но я хочу от этого избавиться. Хочу напрочь загладить раны и забыть.

– Хорошо, тогда пошли, – кивая, она разворачивается и выходит на задний двор, а я за ней. Сейчас для меня эти строчки представляют мою жизнь, которую потратил без пользы. От неё нет никакого прока, и я желаю отказаться от прежнего себя. Окончательно стереть из разума то, что написал на бумаге, что выплеснул из себя, и теперь мне требуется завершение. Официальное подтверждение того, что я прошёл нечто вроде этапа в полосе препятствий и могу перейти к следующему.

– Садись, я сейчас, – Джесс указывает на траву и бежит к пристройке.