Зайка

Ава в ужасе смотрит на нас обоих.

– Смерть? Зачем так мараться? Да пошли они на хрен.

– Именно, – говорим мы теперь уже в унисон с ним. – Пошли они на хрен.

Я наблюдаю за тем, как он облизывает нож длинным языком. И чувствую холодное и влажное прикосновение ужаса к внутренней стороне своих бедер.

– На кого именно ты учишься у меня на факультете?

Он смотрит на меня с притворным удивлением, будто мой вопрос его искренне позабавил. Словно я прицелилась в него из игрушечного пистолета.

– Ой, я не люблю говорить о своей работе, Саманта, до того как закончу. Это может все испортить. Думаю, ты понимаешь.

– Саманта так же говорит про свою писанину, – говорит Ава, похлопывая меня по руке.

– Правда? – улыбается он Аве, прекратив на миг терзать ножом нечто похожее на обжаренное ухо.

– Прикалываешься? Она такая скрытная, ничего не рассказывает.

– Я не скрытная, – бормочу я.

– Ты бы видел. Вечно пишет что-то, пишет. И ладошкой прикрывает, как на контрольной в школе, – Ава улыбается. – Но выглядит это очень мило.

– Это потому, что она пишет о тебе, – усмехается Макс.

В груди как будто лопается шарик с огнем. Я чувствую, как к лицу приливает предательская краска, продает меня с потрохами, несмотря на царящий в комнате полумрак. А еще чувствую, что Ава смотрит на меня. Это правда, Саманта? Но я не могу заставить себя посмотреть ей в глаза.

Вместо этого я неотрывно смотрю на Макса, поедая взглядом его пугающе-красивое лицо, на котором играет невиннейшая улыбка. Пробую мысленно предупредить его, чтобы заткнулся, предатель, блин. Но одно из двух, либо он не поддается телепатии, либо ему глубоко наплевать. Очевидно, я не обладаю над ним той властью, которой зайки обладают над своим Гибридами, Любимыми или Черновиками, или как их там. Стоять! Сидеть! Передай мне йогурт! Лежать. Вот здесь, рядом. Вот так, хороший Гибрид.

– Будь я писателем, я тоже писал бы о тебе, – продолжает он, обращаясь к Аве.

– Ой, да завали, – мягко отбивает она, но выглядит польщенной, по-настоящему.

– Серьезно. Ты самое невероятное и изумительное событие в моей жизни.

Он говорит это так искренне. Словно придумал сам, а не подглядел на третьей странице моего тайного блокнота, который я прячу под кроватью.

Она велит ему заткнуться, но беззлобно. В ее устах это звучит не как «заткнись», а как «пожалуйста, продолжай». И, к моему огромному ужасу и восхищению, он продолжает.